Читать книгу - "Британия. Краткая история английского народа. Том II - Джон Ричард Грин"

короны. До сих пор церковная политика Карла II не имела успеха из-за упорства парламента, влияния Кларендона и нежелания массы пресвитериан получить от короля «прощение» за признание католицизма, а также из за неприятия права короны освобождать от выполнения статутов парламента. Первые шаги нового министерства освобожде ние диссентеров, разрешение им вновь устраивать собрания, приостановка действия «Акта о единообразии» явное противоречие желаниям обеих Палат. Но когда в 1668 году Карл II снова предложил своим советникам установить всеобщую терпимость, он встретил с их стороны не больше поддержки, чем в 1663 году. Даже Эшли изменил свое мнение. Вместо терпимости они требовали объединения протестантов, которое совсем расстроило бы планы короля, и Палате общин был предложен проект примирения протестантов, одобренный умеренными богословами обеих сторон: Тиллотсоном и Стиллингфлитом — со стороны англиканцев, Мэнтоном и Бакстером — со стороны диссентеров. Несогласие с проектом также уже не могло вернуть Эшли и его партию к их прежним взглядам. Они все еще были за терпимость, но за такую, благодеяния которой не распространялись на католиков, «так как законы объявили начала римской церкви несовместимыми с безопасностью особы и правительства вашего величества».

В сущности, политика Совета определялась положением внешних дел. Людовик XIV скоро показал, почему на самом деле он так сильно настаивал на примирении Англии и Голландии. Нейтралитет императора он обеспечил себе тайным договором о разделе испанских владений между обоими монархами в случае, если король Испании умрет, не оставив наследника. Англия, на его взгляд, была в руках Карла II и, подобно Голландии, слишком истощена последней войной, чтобы вмешиваться в новую. Поэтому в самый день подписания договора он выставил свои притязания на Нидерланды, и его армия тотчас двинулась в поход. За два месяца были заняты большая часть Фландрии и шесть крепостей; Франш-Контэ захватили за 17 дней. Голландия протестовала и обратилась за помощью к Англии; но сначала ее призыв остался без ответа. На деле Англия тайно предлагала союз последовательно Голландии, Испании и Франции. От последней в награду за помощь против Голландии и, может быть, Испании она требовала участия в возможном разделе испанских владений и предоставления ей в таком случае земель Испании в Новом Свете. Но все ее предложения были одинаково отвергнуты. С каждым часом необходимость действовать становилась все яснее, и постепенно более широкие взгляды вытеснили мечты об исключительно национальных приобретениях.

Победы Людовика XIV, внезапное проявление могущества Франции вызывали страх перед католицизмом даже в наиболее терпимых умах. Люди инстинктивно чувствовали, что снова ставится на карту само существование протестантизма, а с ним — и гражданских свобод. Сам Арлингтон был женат на голландке и долго жил в Испании; несмотря на свою преданность католицизму, он больше имел в виду политические интересы Англии и неизменное со времен королевы Елизаветы стремление ее политиков не допускать французов во Фландрию. Заметив опасность, Людовик XIV старался успокоить общую тревогу предложением Испании мира и в то же время писал Тюренну: «Я занимаюсь планами далеко не невозможными и намерен во что бы то ни стало привести их в исполнение». Действительно, три армии готовы были напасть на Испанию, Германию и Фландрию, когда Арлингтон послал в Гаагу сэра Уильяма Темпля, и заключение в 1668 году Тройственного союза между Англией, Голландией и Швецией заставило Людовика XIV подчиниться предложенным им же самим условиям и подписать Аахенский мир.

Редкий договор пользовался такой популярностью как Тройственный союз. «Это единственный удачный шаг, сделанный со времени при бытия короля в Англию», — говорил Пепис. Даже Драйден, писавший с точки зрения тори, причислял разрыв этого союза к худшим злодеяниям Шефтсбери. Формально союз просто обязывал Людовика XIV принять предложенные им самим условия мира, и притом условия выгодные; но на деле он совсем расстраивал планы короля. Он осуществлял соглашение европейских держав, о которое, по смутному предчувствию Людовика XIV, должно было разбиться его честолюбие. Арлингтон стремился сделать союз ядром более крупной коалиции: он старался не только продлить его, но и включить в союз швейцарские кантоны, Империю и Австрийский дом. Старания его не имели успеха; но Тройственный союз носил в себе зародыши Великой коалиции, в конце концов спасшей Европу. Англии он тотчас вернул славу, утраченную ею после смерти О. Кромвеля, служил доказательством того, что Англия снова входит в общий поток европейской политики и принимает начало равновесия как главное условие благополучия всей Европы.

Но гордость Людовика XIV была задета вмешательством не столько Англии, сколько Голландии; по его выражению, «его задело за живое то, что его планы в самый момент их осуществления были расстроены народом лавочников». Людовик XIV применил это название к голландцам задолго до того, как Наполеон обозвал им англичан. Если он удержался от немедленного нападения, то только с целью вернее обеспечить себе мщение. В течение четырех лет, последовавших за Аахенским миром, его постоянной целью было изолировать Голландию, обеспечить себе при нападении на нее нейтралитет Империи, разрушить Тройственный союз, оторвав от него Швецию, и привлечь на свою сторону Карла II, — одним словом, оставить Голландию без помощи, кроме платонического расположения Бранденбурга и Испании. Его дипломатия всюду имела успех, но нигде он не был так полон, как в Англии. Успех Тройственного союза на минуту пробудил в Карле II гордость, но он никогда всерьез не отказывался от своей политики и, наконец, решился принять деятельное участие в ее осуществлении. Карл II понимал, что от новых министров он не может ожидать поддержки своих старых планов — предоставить католикам терпимость, что на деле министры стремятся к такому объединению протестантов, которое может стать роковым для его планов. С этого момента он решил искать себе помощи у Франции.

Едва был заключен Тройственный союз, как Карл II выразил Людовику XIV свое намерение вступить с ним в союз наступательный и оборонительный. Он сознавал, что во всем королевстве он один желает такого союза, но был намерен исполнить свое желание, что бы ни думали об этом его министры. Он рассчитывал или привлечь их на свою сторону, или перехитрить. Подобно королю, двое из них, Арлингтон и сэр Томас Клиффорд, были в душе католиками; Карл II пригласил их вместе с герцогом Йоркским, тайно принявшим католицизм, и двумя католическими вельможами на совещание. Обязав их к молчанию, он объявил себя католиком и просил указать средства к утверждению в королевстве католицизма. Было решено обратиться за помощью к Людовику XIV, и Карл II, по словам французского посланника, «стал просить у короля покровительства, надеясь, что его могучее влияние поможет ему в исполнении его плана — изменить к