Читать книгу - "Чехов в жизни - Игорь Николаевич Сухих"

незнакомку под вуалью, которую он видел издали. Третий ходит в театр на все первые представления и потом громко бранится около вешалок, уверяя, что авторы обязаны изображать одних только идеальных женщин и т. д. Вы упустили также из виду, что хорошим гинекологом не может быть глупый человек или посредственность. Ум, хотя бы семинарский, блестит ярче, чем лысина, а Вы лысину заметили и подчеркнули, а ум бросили за борт. Вы заметили также и подчеркнули, что толстый человек – бррр! – выделяет из себя какой-то жир, но совершенно упустили из виду, что он профессор, т. е. что он несколько лет думал и делал что-то такое, что поставило его выше миллионов людей, выше всех верочек и таганрогских гречанок, выше всяких обедов и вин. У Ноя было три сына: Сим, Хам и, кажется, Афет. Хам заметил только, что отец его пьяница, и совершенно упустил из виду, что Ной гениален, что он построил ковчег и спас мир. Пишущие не должны подражать Хаму. Намотайте это себе на ус. Я не смею просить Вас, чтобы Вы любили гинеколога и профессора, но смею напомнить о справедливости, которая для объективного писателя нужнее воздуха.

Чехов – Е. М. Шавровой. 16 сентября 1891 г. Москва

Женщины, которые употребляются, или, выражаясь по-московски, тараканятся на каждом диване, не суть бешеные, это дохлые кошки, страдающие нимфоманией. Диван – очень неудобная мебель. Его обвиняют в блуде чаще, чем он того заслуживает. Я раз в жизни только пользовался диваном и проклял его. Распутных женщин я видывал и сам грешил многократно, но Золя и той даме, которая говорила «хлоп – и готово», я не верю. Распутные люди и писатели считают себя гастрономами и знатоками блуда; они смелы, решительны, находчивы, употребляют по 33 способа, чуть ли не на лезвии ножа, но все это только на словах, на деле же они употребляют кухарок и ходят в рублевые дома терпимости. Все писатели врут. Употребить даму в городе не так легко, как они пишут. Я не видел ни одной квартиры (порядочной, конечно), где бы позволяли обстоятельства повалить одетую в корсет, юбки и в турнюр женщину на сундук, на диван или на пол и употребить ее так, чтобы не заметили домашние. Все эти термины вроде «в стоячку», «в сидячку» и проч. – вздор. Самый легкий способ – это постель, а остальные 33 трудны и удобоисполнимы только в отдельном номере или в сарае. Роман с дамой из порядочного круга – процедура длинная. Во-первых, нужна ночь. Во-вторых, вы едете в «Эрмитаж». В-третьих, в «Эрмитаже» вам говорят, что номеров нет, и вы едете искать другое пристанище. В-четвертых, в номере ваша дама падает духом, дрожит и восклицает: «Ах, боже мой, что я делаю?! Нет! Нет!», добрый час идет на раздевание и на слова. В-пятых, дама ваша на обратном пути имеет такое выражение, как будто вы ее изнасиловали, и все время бормочет: «Нет, никогда себе этого не прощу!» Все это не похоже на «хлоп – и готово!». Конечно, бывают случаи, когда человек грешит, точно стреляет – пиф! паф! и готово, – но эти случаи не так часты, чтобы о них стоило говорить.

Чехов – А. С. Суворину. 12 июня 1894 г. Москва

Я ничего не делаю, только сплю, ем и приношу жертвы богине любви. Теперешняя моя француженка очень милое доброе создание, 22 лет, сложена удивительно, но все это мне уже немножко прискучило и хочется домой. Да и лень трепаться по чужим лестницам.

Чехов – А. С. Суворину. 27 января (8 февраля) 1898 г. Ницца

На пароходе <Севастополь – Ялта> Чехов ужасно возмущался продажей порнографических карточек на открытых письмах.

– Вы знаете, во Франции даже продажа этих вещей карается уголовными законами. Эти мерзости окончательно портят вкус.

Б. А. Лазаревский. Дневник. 22 августа 1901 г.

О женщинах он <Толстой> говорит охотно и много, как французский романист, но всегда с тою грубостью русского мужика, которая – раньше – неприятно подавляла меня. Сегодня в Миндальной роще он спросил Чехова:

– Вы сильно распутничали в юности?

А. П. смятенно ухмыльнулся и, подергивая бородку, сказал что-то невнятное, а Л. Н., глядя в море, признался:

– Я был неутомимый…

Он произнес это сокрушенно, употребив в конце фразы соленое мужицкое слово. Тут я впервые заметил, что он произнес это слово так просто, как будто не знает достойного, чтобы заменить его. И все подобные слова, исходя из его мохнатых уст, звучат просто, обыкновенно, теряя где-то свою солдатскую грубость и грязь.

М. Горький. Лев Толстой

Великий знаток женской души, психолог-атомист, интеллигентнейший друг русской женщины, Антон Павлович Чехов в жизни многим казался грубым в своих личных откровенно-материальных взглядах на женщину. Многим – Аркадиям Николаевичам Кирсановым, любителям говорить красиво. Действительно, сам Чехов по этой части иногда произносил слова весьма резкие и совершенно лишенные «условных лжей». Медик и физиолог, внук Базарова, сидел в нем крепко и не допускал самообманов. Человек вполне достоверный, личный и литературный друг А. П. Чехова рассказывал мне, что однажды в его присутствии, когда несчастный муж жаловался Антону Павловичу на ссоры свои с женою и спрашивал совета, как спасти готовый рухнуть брак, Чехов долго и участливо допрашивал этого горемыку обо всех тайных подробностях его супружеской жизни, а потом, присев к столу, написал рецепт какого-то средства, укрепляющего половую энергию:

– Попробуйте-ка вот так! <…>

В письмах Чехова некоторые пропуски указывают по содержанию как будто на то, что в подлиннике тут были пущены в ход цинические выражения. Это меня очень удивляет, потому что я никогда за все 22 года знакомства нашего не слыхал, чтобы Чехов говорил нехорошие слова или вел фривольный разговор на цинические темы. <…> Вообще, «эротомана» и «сладострастника» не было в мещанской крови Чехова ни капли. Он был больной человек, но – здоровая кровь.

А. В. Амфитеатров. Из записной книжки

Два процитированных фрагмента писем Суворину (благовещенский и московский) и еще несколько подобных мест не попали даже в академическое собрание его сочинений и стали широко известны лишь в 1991 году благодаря публикации А. П. Чудакова. Потом они были растиражированы как сенсация в многочисленных желтых изданиях и интернет-журналах.

И это понятно, ничего сенсационного в других обстоятельствах чеховской жизни даже с лупой обнаружить не удается: он не ссорился с властями, не стрелялся с друзьями, в его смерти невозможно обвинить ни царскую охранку, ни немецкую разведку. Остается эксплуатировать «любовные похождения».

Отношение советской цензуры к откровенности чеховских эротических описаний