Читать книгу - "Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914-1917 - Владимир Иосифович Гурко"

до конца председательствовать на этом совещании, поэтому я должен был ограничиться открытием первого заседания, выбрав для него день и круг вопросов, подлежащих обсуждению, после чего уступил председательское место генерал-квартирмейстеру Ставки генералу Егориевскому[135].

Ближе к концу работы совещания он сообщил мне о результатах его работы, и я опять председательствовал на его закрытии. Совещание заложило основы для будущих согласованных действий всех заинтересованных учреждений. Наиболее сложный из обсуждавшихся вопросов касался определения насущных потребностей армии и возможности их постепенного удовлетворения. Обстоятельства требовали поставки войскам всего необходимого провианта во избежание закупок любых пищевых продуктов в зоне боевых действий. Кроме того, военные склады, осенью почти истощившие свои запасы, нуждались в их пополнении перед началом приближающихся операций. При рассмотрении вопроса о прокормлении 10 миллионов ртов приведенные на совещании цифры были столь огромны, что железные дороги не имели возможности справиться с проблемой доставки продовольствия. Несмотря на это, было необходимо решить данный вопрос другим путем, рассчитав предварительно, какие ресурсы железные дороги в действительности выделяют для перевозок.

Необходимо объяснить, почему интендантству требовалось обеспечить питанием в зоне боевых действий 10 миллионов человек, не считая резервов. Дело в том, что в это число включались не только войска со своими тыловыми базами, но и очень большое количество других организаций, персонал которых составляли добровольные работники, а отчасти и население прифронтовой зоны, так же как и беженцы, живущие в этих районах. Наконец, еще одно обстоятельство делало число 10 миллионов несколько преувеличенным. Оно заключалось в том, что главный интендант учитывал не реальные цифры, а официальные; иначе говоря, списочный состав военнослужащих. Если бы цифры не были завышены, а также при условии, что войска не могли бы приобретать многие продукты в районах, соседствующих с зоной боевых действий, то не было бы никаких оснований надеяться, что к весне удастся пополнить необходимыми запасами базовые тыловые склады, удовлетворяя одновременно текущие потребности армии. Результаты дискуссии, в которой участвовали все приехавшие на совещание, позволяли надеяться, что со временем действительные потребности войск будут удовлетворены и что поставки всего необходимого для армии будут постепенно возрастать. Кроме того, совещание указало на необходимость достижения единства и согласия между руководителями трех министерств, от которых зависело снабжение войск, – Министерства земледелия, которое занималось планированием производства и заготовкой продуктов питания; Министерства торговли и промышленности, которое регулировало выпуск и поставки некоторых видов продукции, и прежде всего – угля; наконец, Министерства путей сообщения, деятельность которого зависела от работы второго, а в отношении снабжения армии продовольствием – от первого из упомянутых министерств.

Попытка за короткое время достичь соглашения с этими министерствами путем почтовой переписки ни к чему не вела, а надеяться на одновременный приезд в Ставку трех министров не приходилось. Единственная возможность заключалась в том, что я при первом удобном случае должен был сам отправиться в Петроград и там при личных встречах договориться о делах. Для этого мне приходилось на несколько дней покинуть Главную квартиру, в связи с чем возникал вопрос: кому я на время своего отсутствия должен поручить управление армией? В первую очередь было необходимо выбрать подходящую кандидатуру на должность заместителя начальника штаба – человека, который внушал бы мне доверие и обладал достаточным знанием дела. Я уже говорил, что после моего прибытия в Ставку вопрос о создании поста заместителя начальника штаба Верховного главнокомандующего был решен и санкционирован царем. Я остановил свой выбор на генерале Клембовском[136], который в то время командовал 11-й армией.

Генерал Алексеев одобрил его назначение, что для меня было очень важно. Генерал Клембовский прибыл в Могилев 28 декабря, накануне дня, назначенного для открытия совещания командующих фронтами. Утром 29-го числа после своего обычного доклада я представил его царю, а после завтрака он уже принимал участие в работе совещания. Прежняя работа генерала Клембовского в совершенстве подготовила его для новой должности. Достаточно сказать, что он более года был начальником штаба фронта, которым командовал генерал Брусилов, как раз в период успешного брусиловского наступления летом 1916 года[137].

Перед этим он командовал корпусом, а в течение нескольких последних месяцев – 11-й армией. По прибытии Клембовского я смог передать ему многие вопросы, не имевшие особой значимости, но требовавшие много времени для разрешения. Это позволило мне не только уделять больше внимания более важным делам, но даже выделить некоторое время для отдыха и верховых прогулок по окрестностям Могилева. Не меньшее облегчение своей работы я получил после того, как пост генерал-квартирмейстера занял генерал Лукомский. Этот выбор я сделал также с согласия генерала Алексеева.

Прежняя служба генерала Лукомского гарантировала, что он станет, по английской поговорке, «человеком на своем месте». Перед войной он специально занимался подготовкой мобилизации русской армии, которая и была великолепно проведена под его руководством. После назначения генерала Шуваева военным министром генерал Лукомский во время войны успешно командовал пехотной дивизией. В последние месяцы он занимал пост начальника штаба одной из армий. Тот факт, что выбор двух этих лиц – генералов Клембовского и Лукомского – был оправдан, подтверждается тем, что Временное правительство назначило их обоих на высокие должности. Они закончили свою военную карьеру после неудачной попытки Корнилова произвести частичный coup d'état, Клембовский в тот момент являлся главнокомандующим армиями Северного фронта, а Лукомский – начальником штаба при Верховном главнокомандующем Корнилове.

Для иллюстрации трудностей, с которыми сталкивалось проведение наших мер по изысканию и поставкам в армию продовольствия, я позволю себе привести несколько характерных примеров.

Важнейшими продуктами, совершенно необходимыми солдату, являются хлеб и мясо. Трудности при закупке зерна коренились в низких фиксированных ценах, которые лишали важнейшего производителя хлеба – крестьянина – какой бы то ни было выгоды от поставки зерна на продажу. Не меньшие трудности были связаны с транспортировкой зерна от миллионов сельских хозяев на станции железных дорог, что еще усугублялось тяжелыми условиями труда, сокращением поголовья лошадей и условиями перевозки провианта, позволявшими осуществлять поставки только в зимние месяцы на санях.

Зима считается лучшим временем для перевозок, но природа, как будто издеваясь над расчетами человека, часто не создает условий для их реализации. Зима 1916/17 года в двух отношениях нарушила наши планы. Во-первых, морозы, в особенности в декабре в хлебородных губерниях, были так сильны, что женщины, которые в деревне, как правило, и выполняют большую часть обычных крестьянских работ, отказывались выезжать с гружеными возами из сел на станции железных дорог, так как многие такие поездки занимали не несколько часов, а целые дни. Вдобавок ко всему, в январе и феврале начались снежные бураны