Читать книгу - "Сорняк - Евгений Вторкин"

ведь его закупаю у лучшей мясной кудесницы — Линды из Колдеца. Она настолько филигранно обращается с дичью, что её изделия ценятся даже среди гномов. Да и среди людей она знаменита настолько, что нашлись завистники посмевшие распускать ужасные слухи, будто эта чудесная женщина делает колбасы не только из животных, но и пропавших без вести людей.

Хм… Линда? Я вроде где-то слышал это имя. Не помню. Ну и ладно. Мясо она готовит и правда отменное.

Откусив ещё кусочек и почувствовав, как рот наполняется ароматным соком, я отвёл руку в сторону и внимательно посмотрел на вяленое мясо.

— Надеюсь, это свинина?

— Кабан. Колдец ведь находится в самой гуще колкого леса, состоящего в основном из хвойных пород деревьев. Следовательно, и кабаны там обитают, триба семейства свиных, которые питаются не корневищами и луковицами цветов, а семяпочками, сокрытыми под чешуйками шишек. Именно из-за того, что рацион тамошних кабанов насыщен эфирными маслами и смолами, приготовленное из них вяленое мясо получается настолько нежным и сочным.

— Спасибо за подробное объяснение. Меня, кстати, Чад зовут.

Я протянул ладонь, но гном не спешил её пожимать. Он с осторожностью посмотрел на мою грязную перчатку и широко улыбнулся. И когда я уже собрался убирать протянутую руку, он всё же схватил её двумя ладонями и крепко пожал.

— Очень приятно. Я Гимн. Гимн Стамблдак — эльфийский неудачник, который не сумел слиться с феей.

— Гимн? Так, значит, главный герой твоей истории — это ты⁈

— Как ты…

Гном бросил мою руку и поспешил схватить листы пергамента, лежавшие у него на коленях, чтоб тут же прижать их к груди.

— Прости, что не сдержался и подглядел без спроса. Но могу сказать, что ты интересно пишешь.

Глаза гнома округлились больше прежнего и из-под усов показалась уже привычная улыбка.

— Правда⁈ Тебе правда понравилось?!!

— Очень понравилось. Вот только я не до конца понял часть с превращениями. Объясни, почему Йорлин стала альвом, ну а ты гномом?

— Чад, ты меня смущаешь. Своим вопросом ты создал странное противоречие. Ведь облачён в доспехи, созданный самой богиней, и в тоже время не знаешь базовых вещей культуры эльфов… Мда-а… Видимо, из-за твоего внешнего вида я подумал, что передо мной посланник Хельты или даже компаньон героя. Но сейчас, приглядевшись к твоему лицу, я наконец разглядел мощный подбородок и сильно выраженные скулы, что вполне типично для арсантов… Мда-а… Я начал нервничать, ведь понимаю, что мать земля недолюбливает рождённых в обелисках. Отсюда остаётся лишь единственное объяснение, как тебе удалось заполучить божественные доспехи… Ограбить или даже убить эльфийского героя.

Осознав, о чём именно говорит Гимн, я усмехнулся и оттопырил воротник, продемонстрировав прорастающие в мою плоть корни доспехов.

— Подобные подарки твоей любимой богини невозможно снять даже с самого мёртвого трупа. Ведь эти деревянные элементы не просто впились в мою кожу. Они приросли к скелету. А если ты взглянешь на мою шею, то ты увидишь ошейник, который я так же не в силах снять. Удавка оставит меня без головы, если я вдруг чихну не в ту сторону. Понимаешь⁈

— Бородатые калоши…

Гном пододвинулся поближе и, вытянув руку, положил ладонь на деревянный элемент моих доспехов.

— Пылающие яйца бегемота, да оно же живое! Я чувствую, как твои доспехи пульсируют, словно дышат. А раз они соединёны с твоей кровеносной системой, тогда получается, что и твоё сердце качает кровь не только в теле, но и насыщает полезными веществами эти деревянные отростки. Наверное, ты испытываешь слабость от истощения и нормально спать не можешь из-за постоянного чувства голода.

— Не так всё плохо, как ты описываешь. Да, жрать хочу, считай, постоянно, но слабости нет никакой.

— Как интересно… Чад, а ты не против если я зарисую узоры твоих доспехов?

— Мне-то чё? Малюй, если хочешь. Только не забудь всё же рассказать про превращения эльфов в альвов и гномов.

— Мда-а… Типичный, только вылупившийся, арсант. Наивный парень, что совсем не нюхал говна нашего мира.

— Точно. Об арсантах тоже расскажи.

— Хах-ха… Обязательно…

Гном крутанул в руках свой инструмент для письма, выглядящий как тоненькая палочка с кристаллом сверху.

— Корни великого древа-матери породили многие разумные виды, и отличаются они от творений владыки формой заострённых ушей. И из всего этого множества своих детей, богиня относится с трепетом лишь к эльфам, даже поселила их вблизи с могучим стволом своей истинной природы. Она настолько привязалась к дорогим сердцу эльфам, что ей было тяжело наблюдать как они скоротечно стареют. Вот Хельта и решила наделить их бесконечно долгой жизнью. И вслед за её мыслями, по её воле, произошло божественное чудо. На ветвях великого древа распустились цветочные бутоны, внутри которых спали феи. Милые насекомые не знали усталости и трудились как пчёлы, ухаживая за цветами. И вскоре те превратились в божественные фрукты, которые ещё известны как мировые персики…

Нахмурив брови, гном замолчал и, убрав ручку от пергамента, стал ещё пристальнее вглядываться в деревянные узоры на грудной пластине моих доспехов.

— … Не понял. Мне показалось или они только что двинулись? Чад, неужели ты умеешь шевелить отростками?

— Не отвлекайся. Продолжай рассказ.

— Ладно. На чём я там остановился?..

В момент, когда Гимн задавал очередной вопрос, я как раз кусал мясо, и чтобы ему ответить, мне приходилось поспешно всё пережёвывать.

— Кхн-н-нм… Чн-н… Ты прервался на моменте, где Хельта создала божественные персики, дабы продлить жизнь эльфам.

— Тут больше дело не в персиках, а в том, что вместе с ними богиня создала прекрасных фей, которые неотъемлемо связаны с фруктами. Каждая фея имеет неразрывную связь со своим плодом, и если с крылатой красавицей что-то случится, то и персик сразу же погибнет. Но несмотря на то, что феи созданы, дабы беречь доверенные им фрукты, они самолично срывают с ветвей персики, как только те созреют, и отправляются на поиски достойного ребёнка. Так вот, в обнимку с персиком феи способны преодолеть огромные расстояния, высматривая совсем юных детей, что не прожили и пяти зим. А сделав свой выбор, фея вручает ребёнку персик. Ну а дальше всё уже зависит лишь только от случая…

Глаза Гимна наполнились грустью, и вместо того, чтобы продолжить зарисовывать интересующие его элементы брони, он начал нервно прокручивать между пальцами свой письменный инструмент.

— Для детей это большое испытание. Ведь вместе с откушенным кусочком персика в голову проникает чужой разум. Происходит слияние