Читать книгу - "История татар Пензенского края. Том 4 - Ряшид Ханяфиевич Алюшев"

капиталистов, рабочих, помещиков и крестьян. Разделенное на классы, мусульманское общество преследовало разные экономические интересы, сильно противоречащие друг другу. Большинство депутатов выражало интересы определенного класса – капиталистов и помещиков, и по этой причине никакого единения в рамках партии не могло быть и речи. Это были временные союзы, с различными, противоречащими программами, и обреченные как итог на раскол.

Так, приверженцы джадидской школы призывали модернизировать систему обучения и включить в процесс обучения светские дисциплины, для того, чтобы привести традиционные мировоззренческие системы в соответствие с быстро меняющимися требованиями времени. В то же время старая традиционная (кадимисткая) школа давала знания, основанные на принципах исламского богословского образования. Если прогрессивные джадидские медресе функционировали в городской среде, то традиционные в большинстве своем оставались в сельской местности. В мусульманской среде сохранялись и освещались в средствах информации вопросы, посвященные реформам в медресе, быту шакирдов, противостояния муллам старого порядка. Это были важные вопросы в жизни татар того времени. Некоторые газеты призывали открыть сбор пожертвований в пользу шакирдов, удаленных из медресе. "Татарские кулаки и торговцы, которые в татарских деревнях играли значительную роль по своему положению и развитию, шли в ногу с татарской буржуазией и были ее надежной опорой и верным союзником. Ахунды, духовенство, считавшие себя немного «джадистами», сытно жившие в богатых городских или деревенских приходах, находясь на иждивении татарского торгово-промышленного и кулацкого слоев, покорно шли на поводу своих благодетелей. На всех собраниях и съездах духовенство занимало среди буржуазии почетное место"[94].

Но в отдаленных деревнях муллы продолжали заниматься обучением детей за самую ничтожную плату или даже бесплатно. Нередко занятия проводились в отдельных частных домах. В мектебах обучались дети в возрасте от 8 до 14 лет. Ни классов, ни каких-либо специальных учебных программ, ни определенных сроков окончания обучения по-прежнему не было. В старометодных медресе обучение велось в форме уроков, бесед, диспутов, изучения и заучивания Корана и богословских книг. Преподавались мусульманское право (фикх), основы исламской философии, логика, хадисоведение, каллиграфия, арабский, персидский языки и т. д. В большинстве мектебов девочек письму не обучали, с ними иногда вела занятия жена муллы (абыстай).

Такие мектебы и медресе не могли удовлетворять возросшие запросы общества. Но и татарская буржуазия того времени была не в состоянии подготовить из своей среды европейски образованных, годных для работы во всероссийском масштабе людей. В лучшем случае она могла подготовить политических работников, которых посылала делегатами на съезды и в Государственную думу. Татарское буржуазное движение все еще сохраняло значительную примесь феодально-аристократических элементов, и поэтому оно не могло быть последовательно либеральным, и каждый раз отступалась и шла на всевозможные отступления и компромиссы.

Первая легальная социал-демократическая газета на татарском языке «Урал» под редакцией Х.М. Ямашева писала в 1907 г.: "Положение и жизнь шакирдов тяжелы и жалки… В маленьких, темных, вонючих медресе живут несколько сот шакирдов. Здесь нет воздуха, нет чистоты. А о пище и об одежде шакирдов и говорить не приходится.

Кто в неделю только один раз ест горячее, а в течение всего остального времени грызет черствый хлеб, запивая его водой? – шакирды…

Кто ходит в старых истрепанных ичигах, в изодранных башмаках? – шакирды…

Все что получают от своего учения шакирды – это религия, религия, религия. Шакирды продолжают изучать и без конца повторять то же самое, о чем 1000 лет назад писалось и говорилось. Несчастные, шакирды забивают свою голову всяким ненужным хламом и на это тратят умственные силы, проводя самую дорогую пору жизни, выходят из них по преимуществу муллами и маэдзинами, существующими на подаяния своих прихожан, или же в лучшем случае становятся мугаллимами (учителями), живущими впроголодь на мизерное жалованье. И более они ни на что не годятся. Ставши муллой и не научившись никакой другой профессии, кроме чтения Корана, шакирд попадает в зависимость от богачей-прихожан, подачками которых они принуждены прокармливаться. Установился взгляд на шакирда как на человека, поджидающего смерти ближнего, дабы получить возможность сорвать садака с его родных за чтение Корана над трупом"[95].

Разрешение указному мулле 4-й соборной мечети д. Черемишевой Умяру Фейзуллову Халюкову открыть магометанскую школу «мекебе», 1915 г. (ГАПО, ф.6, оп.1, д.10481)

Такое жалкое и униженное положение шакирдов объяснялось тем, что они в большинстве случаев происходили из крестьянских бедняцких семей. М. Бигеев отмечал чрезмерную жадность представителей татарской элиты, в особенности казанской. Так, в протоколе ("Ислахат эсаслари") состоявшего съезда мусульман им было, в частности, записано: "…Среди присутствующих нашлось около 20 шакирдов, которые были освобождены от платы. А потом решили: Исмагил Гаспринский дедушка нации, и поэтому не должен платить; старик Ахтямов – общественный работник – он тоже не должен платить… Вот к каким мелочам сводилось пресловутое высокое служение интересам нации. Казанские богачи всегда хотят играть первую скрипку, а когда дело доходит до пожертвования денег на пользу общего дела, то они не хотят давать ни копейки и стараются улизнуть… Духовенство-хадзраты, которые имеют сотни тысяч, такие юристы-богачи как Гали-Мардан Тобчибашев, помещики как Исмагил-бек Гаспринский, мурзы, которые по ресторанам и кабакам растрачивают свои миллионы, скупятся на грош внести в пользу большого общественного и национального дела. Они доходят до такого откровенного цинизма, что просят покрыть путевые издержки из партийной кассы "Иттифак". В декабре 1906 г. Исмагил-бек Гаспринский, Джантурин, Апанаев, Максудов и другие члены съехались на II съезд в Москву и ничего не сделав, разъехались, за что каждый из них получил деньги из кассы "Иттифак".

Как мы видим, в медресе, а тем более в мектебах преподавались не научные дисциплины, а преимущественно теологические, которые не давали полноценных знаний и, следовательно, окончившие подобные образовательные учреждения становились неприспособленными к жизненным реалиям. Другой причиной являлся самодержавно-бюрократический строй, который выделял для открытых к тому времени русских гимназий значительное финансирование, а татарские медресе и мектебы не получали нисколько.

Газета «Урал» писала по этому поводу, что волны революции 1905–1907 гг. подняли татарских шакирдов на гребень волны и вынесли их из медресе на площади и улицы городов. "Революция втянула их в свою армию под красный флаг. И шакирды пошли за ними, возглашая: "Долой притеснения!", "Да здравствует свобода!". Шакирды, которые твердили до сих пор "Религия, религия, религия", сейчас кричат "Наука, наука, наука". Теперь они не хотят больше заниматься только религией и принимать подаяния – «садака». Они хотят изучать науки, получать профессии и стать людьми. Шакирды стали просить у своих преподавателей, чтобы они учили их наукам. Но так как преподаватели сами не