Читать книгу - "Последний викинг. Сага о великом завоевателе Харальде III Суровом - Дон Холлуэй"

ходов вперед. Византии угрожали и с востока, и с запада, ее армия и флот находились отдельно и далеко от столицы; исходя из этой ситуации, военачальник во главе сил вторжения понимал, что сейчас самое подходящее время для захвата Царицы городов. И в данный момент этим командующим был Маниак.

Но почему бы не Харальд?

XVII

Падение

Когда ты пошел на военную службу, то веди себя в бою как мужчина, даже если тебе предстоит умереть. Помни, что ты воин и все мы смертны. Не ввязывайся в малые войны, потому что если тебя ранят и ты умрешь, то будешь предан позору.

Кекавмен

Благодаря быстроходным галерам новости из итальянского Тарентума шли в Константинополь чуть более двух недель, а с Кипра – за неделю. Таким образом, в столице о результатах первых военных операций, которые проводил новый император, стало известно к ноябрю. С востока пришла весть, что адмирал Чаге подавил восстание на Кипре. Однако на западе у будущего губернатора Парда дела шли менее успешно. В Италию он приехал только в сентябре или октябре и уже совершенно всё провалил. Маниак немедленно взял его в плен и приказал казнить необычным даже для Византии способом: ему набили нос, рот и, для надежности, еще и уши конским навозом. Пард привез в Италию золото и серебро, чтобы купить преданность армии, но воспользоваться этим получилось у Маниака, чем он совершил еще один судьбоносный шаг. Вильгельм из Апулии записал: «Он облачился в императорский пурпур и обул правую ногу в красную кожу, что является исключительным правом тех, кто управляет империей». «Маниак надел корону на голову, – соглашается Скилица, – принял императорские регалии и был провозглашен императором».

Принял бы Харальд сторону Маниака или стал бы воевать против него, сложно сказать. (В бою варяги сражались на стороне Маниака, вероятно чтобы избежать участи отведать конского дерьма.) Константин, планируя оборонительную операцию, передал командование Харальду, даже над варяжской частью императорской армии. В то время Харальд был спатарокандидатом, капитаном охраны дворца, однако предоставить Харальду свободу действий на поле боя было для императора рискованнее, чем держать его при себе, даже в качестве соперника за сердце Марии.

«Константин боялся, что поражение врага может привести к еще одному восстанию, – пишет Пселл и, не называя Харальда по имени, добавляет: – И что его собственный генерал может пойти против своего императора, который и назначил его командовать армией. Еще он страшился, что второе восстание будет опаснее, чем первое, так как у генерала будет большая армия, которая только что одержала победу». И вместо Харальда император назначил в генералы не кого иного, как Стефана Пергамена, евнуха из опочивальни Зои. Его опыт командования ограничивался той поездкой, когда он возглавлял делегацию, которая должна была привезти Константина в столицу, и к тому же вряд ли Пергамен мог похвастать уважением солдат.

С иконами, знаменами и под боевую музыку армия под предводительством Пергамена отправилась в поход. А рядом с императорским престолом с восседающими Константином, Зоей и Марией стоял на своем посту Харальд – с топором и мечом с золотой рукоятью. Сплетники и зеваки, должно быть, считали, что он (Харальд) променял одну императрицу на другую, а Константин, хоть и окруженный двумя (или даже тремя, если считать Феодору) императрицами, был не нужен ни одной из них. Трудно представить те взаимные желания и враждебность, ненависть и стремления, влечения и злобу, что витали над этой четверкой. Харальд – воин королевских кровей, который дослужился до того, чтобы стоять около трона, – сейчас ощущал себя марионеткой в руках недостойного лицемера, в котором не было даже капли императорской крови. Константин – бюрократ средней руки, стоящий теперь во главе целой империи, который, однако, не может доверять ни жене, ни любовнице, ни даже своему телохранителю. Зоя – императрица, возвысившая обоих мужчин до самых высоких чинов, после чего они предпочли ей более молодую женщину. Мария, обладающая наименьшей властью, тем не менее оказалась на вершине положения и держала их судьбы в своих руках. И над ними сейчас нависла угроза смерти от рук мятежников.

Однако пронормандский сицилийский монах Амат из Монте-Кассино представил совершенно другую картину происходящего, еще более запутав ситуацию: «Императрица послала за Маниаком, командующим армией, приказала предстать перед ней; если он возьмет ее в жены, то сможет стать императором».

Более ни в одном древнем источнике нет даже намека на романтическую связь императрицы и Маниака. И на самом деле, романтики, скорее всего, и не было: эта история похожа на правду. Можно представить, что Зоя, отвергнутая и императором, и варягом, решила пригласить на их место нового сильного мужчину, который будет править и в империи, и в ее постели. Это было в характере Зои.

Достоверно неизвестно, посылала Зоя за Маниаком или нет, но он приближался к столице, поэтому у Харальда возникли серьезные трудности. У него в подчинении были только дворцовые стражники да императорские войска, которые находились в Константинополе: городская стража и несколько парадных войск. Варягов было максимум несколько тысяч человек. Когда Маниак победит Пергамена и прибудет в столицу во главе взбунтовавшейся армии, Харальд будет одним из первых в списке его врагов. И тогда ему будет нужна своя собственная армия.

Зимой отправлять новости из Константинополя в Киев было непросто, но всё же осуществимо. По замерзшему Днепру на лодках было не пройти, однако река превращалась в настоящую дорогу для гонцов, готовых к длинному пути. Холод и снег могли показаться непреодолимым препятствием для путешественников из солнечного Средиземноморья, но норманны были отлично подготовлены к таким условиям. Зимой, в самый разгар сезона северной торговли пушниной, скандинавы легко переправлялись по снегу и льду на лыжах, снегоступах и коньках из коровьих костей, а тяжеловозные лошади в зимних подковах тянули нагруженные товаром сани. Кто угодно из войска Харальда, Халльдор или Ульв, мог бы зимой съездить в Киев. В эти несколько месяцев именно таким способом Харальд мог бы сообщать Ярославу последние важные византийские новости.

В начале 1043 года Маниак со взбунтовавшейся армией сел на