Читать книгу - "Миллионы снарядов, миллиарды патронов. Оружие для Победы - Владимир Николаевич Новиков"

«брал» броню до 95 миллиметров, 76‑мм подкалиберный снаряд – до 105 миллиметров, а 57‑мм подкалиберный снаряд, обладавший исключительно высокой начальной скоростью до 1270 метров в секунду, пробивал лобовую броню любого немецкого танка. В дальнейшем появился подкалиберный снаряд и к 85‑мм пушке, принятый на вооружение в феврале 1944 года. Тем самым резко повысилась мощь огня прославленных советских танков Т—34, которые в это время начали оснащать этим орудием.

Созданные 45, 57, 76, 85‑мм подкалиберные снаряды по бронебойному действию превзошли аналогичные боеприпасы германской армии. На коротких дистанциях их бронепробиваемость возросла вдвое. В борьбе с тяжелыми немецкими танками «тигр», «пантера» и самоходными штурмовыми орудиями типа «фердинанд» подкалиберные бронебойные снаряды оказались грозным оружием. Их создатели были удостоены Государственной премии.

В октябре 1941 года в одном из научно-исследовательских институтов инженер М. В. Васильев начал изучение кумулятивного эффекта взрыва для использования его в противотанковых боеприпасах. В начале 1942 года совместно с Н. С. Житких он уже спроектировал первый 76‑мм кумулятивный снаряд. В нем применили мощное взрывчатое вещество – сплав тротила с гексогеном. При испытаниях в стационарных условиях снаряд уверенно пробивал бронеплиту толщиной 100 миллиметров. В этом же году кумулятивный снаряд приняли на вооружение, и он стал изготовляться серийно. Появился подобный снаряд и для 122‑мм гаубиц, которые имелись в больших количествах в действующей армии. Наличие кумулятивных снарядов в боекомплектах этих орудий значительно повысило эффективность их противотанкового огня, что существенно усилило нашу противотанковую оборону. Кумулятивные снаряды широко применили на Курской дуге. Наряду с подкалиберными они стали одним из основных средств борьбы с танками.

Значительно усовершенствовали в годы войны осколочные и осколочно-фугасные снаряды. По своим боевым характеристикам эти снаряды не уступали лучшим иностранным образцам, а по некоторым важным показателям и превосходили их. Советский 57‑мм осколочный снаряд, например, давал при взрыве до 400 убойных осколков массой 1 грамм и больше с радиусом сплошного поражения 10 метров, а американский такого же типа и калибра – до 300 таких осколков с радиусом сплошного поражения до 9 метров. Наш 76‑мм осколочно-фугасный снаряд разрывался на 870 убойных осколков с радиусом сплошного поражения 15 метров, а немецкий 75‑мм снаряд такого же действия – на 765 убойных осколков с радиусом сплошного поражения 11,5 метра. И советский 85‑мм зенитный снаряд обладал более высокими боевыми качествами, чем немецкий 88‑мм, давая при взрыве 665 осколков массой от 5 до 20 граммов, а немецкий – 565.

В 1944 году фронту было поставлено 95 миллионов артиллерийских выстрелов (без авиационных), 79 миллионов минометных выстрелов, 10,5 миллиона авиабомб, 39,4 миллиона ручных гранат и 18,6 миллиона инженерных мин заграждения. В первом полугодии 1945 года промышленность боеприпасов продолжала работать с большим напряжением и на высоком техническом уровне. Она справлялась с непрерывно возраставшими задачами.

На завершающем этапе Великой Отечественной войны производство боеприпасов находилось на уровне, полностью обеспечивавшем нужды фронта с учетом перспективы участия советских войск в разгроме милитаристской Японии. В ходе наступательных операций 1944 и 1945 годов затруднений в обеспечении войск боеприпасами не было. При этом не только удовлетворялись потребности войск действующей армии, но и создавались дополнительные запасы боеприпасов на складах Дальневосточного и Забайкальского фронтов.

За годы войны советская промышленность боеприпасов дала фронту 333,3 миллиона снарядов для полевой и корабельной артиллерии, 242,8 миллиона мин, около 14,5 миллиона реактивных снарядов для «катюш», более 200 миллионов авиационных патронов, около 200 миллионов ручных и противотанковых гранат, 40,4 миллиона авиационных бомб, более 66,7 миллиона инженерных мин заграждения, в том числе около 26 миллионов противотанковых мин, 40 тысяч морских мин и боевых зарядных отделений торпед, 161,3 тысячи глубинных бомб, 21,4 миллиарда комплектов элементов для стрелковых патронов, сотни миллионов различных пиротехнических боеприпасов, миллионы тонн взрывчатых веществ и пороков, зажигательных и пиротехнических составов.

Сотни миллионов снарядов и миллиарды патронов дались нам нелегко. Но они помогли советским воинам одолеть врага.

Много есть памятников – реликвий войны. Пушки и танки, самолеты и катера, минометы и автомобили, поставленные у заводских ворот, символизируют подвиг тружеников тыла в годы суровых испытаний. Никогда не видел памятника работникам патронной промышленности и промышленности боеприпасов. Не знаю, каким он должен быть. И все же жаль, что его до сих пор нет.

Заключение

Промышленность вооружения, детище индустриализации СССР, к началу Великой Отечественной войны имела прочную материально-техническую базу. Несмотря на отдельные неполадки, она была хорошо подготовлена к войне, как и вся оборонная промышленность. Тот, кто пытается объяснить неудачи в первый период войны неподготовленностью советской промышленности, в том числе оборонной, в которую входила промышленность вооружения, очень далек от истины.

Ко времени нападения фашистской Германии на СССР ее военно-экономическая мощь была значительной, ибо объединяла ресурсы и промышленность многих европейских государств. Советская экономика вступила в единоборство с военной и промышленной машиной, равной которой тогда не было.

И что бы получилось, если бы мы были слабее? Однако и советская экономика в целом, и ее оборонные отрасли оказались на высоте положения. Объяснять первые неудачи на фронте якобы существовавшей к моменту начала военных действий нехваткой вооружений и другой боевой техники неверно. Если и была нехватка, то лишь каких-то отдельных элементов в боевой технике, вооружении и боеприпасах. Ссылка на свидетельства очевидцев или на отдельные факты, значение которых подчас преувеличивается, очень шаткая основа, ведущая к несостоятельным выводам и обобщениям, подобно тем, которые, например, делались в отношении производства винтовок. Их было к началу войны столько, что можно было вооружить ими две Красные Армии существовавшей к началу войны численности, а винтовок вдруг не стало хватать. Однако, как уже говорилось, в том промышленность вооружения была не виновата.

Иногда противопоставляют оборонную промышленность индустрии в целом: мол, оборонные отрасли отставали. Но ведь военный потенциал страны определяет вся экономика, которая во время войны в значительной степени переключается и переключилась на изготовление военной продукции. И совершенно очевидные факты свидетельствуют, что в предвоенный период выпуск военной продукции из года в год намного опережал рост производства мирной продукции. И последние годы третьей пятилетки он втрое превышал среднегодовой прирост валовой продукции всей промышленности.

Перед началом войны доля оборонных отраслей составляла более одной пятой всего промышленного вала. И оборонные отрасли имели еще и большие резервы увеличения выпуска продукции, которые нельзя было пустить в ход в мирное время, так как это потребовало бы дополнительного напряжения сил народа и народного хозяйства. И так партия и советский народ сделали все во имя укрепления обороноспособности страны, сознательно пойдя на многие лишения и жертвы.

Как только война стала фактом, сразу