Читать книгу - "Океан славы и бесславия. Загадочное убийство XVI века и эпоха Великих географических открытий - Эдвард Уилсон-Ли"

в то же время он нашел один экземпляр в Севилье, вероятно, в большой библиотеке Фернандо Колумба[346]; этот экземпляр также могли добыть в Португалии с помощью шпионажа. После того как Дамиан стал архивариусом в Торре-ду-Томбу, Рамузио тоже приобрел экземпляр труда Suma Oriental Томе Пиреша, который искал, хотя из книги предварительно изъяли наиболее ценную информацию о Молуккских островах и торговле пряностями – вот как сильно, сетовал Рамузио, могут влиять интересы принцев. Сборник путешествий Рамузио, который Дамиан обильно обеспечил запрещенными документами, позже переиздали и дополнили (среди прочих) Ричард Хаклюйт[347] и Сэмюэль Перчас[348], и в дальнейшем он стал краеугольным камнем знаний о внешнем мире для тех европейцев, что были достаточно любознательны, чтобы стремиться к нему. Благодаря Монтеню и Рамузио усилия Дамиана в последующие десятилетия принесли свои плоды: его пронзительные воспоминания о преследовании евреев в Лиссабоне будут использоваться в аргументах против антисемитизма в Венеции, переданная им информация об Эфиопии войдет в польские истории мира, а скептический релятивизм, привитый Монтенем, сохранится и в итоге породит традиции самоанализа в европейской мысли после колониализма и мировых войн[349].

Впрочем, доминирующим импульсом, несомненно, служило ревностное желание сохранить веру в собственное культурное превосходство, и подобный импульс характерен не только для Европы. Китайцы уничтожили документы о контактах Чжэн Хэ во время его исследовательских экспедиций начала XV века, поскольку считали, что они относятся к периоду опасного иностранного влияния. В столетие, последовавшее за смертью Дамиана, османы пытались позиционировать себя в качестве единственных наследников Рима и правителей мировой империи, а Япония и Китай закрыли свои двери для европейцев, пытаясь отгородиться от внешних тревожных идей. Хотя физическая изоляция Японии и Китая кажется западному человеку странной и чрезмерной мерой, в каком-то смысле эта изоляция была не сильнее, нежели установленные между Европой и остальным миром неплотные барьеры, позволявшие проникать внутрь товарам и богатству, но отсеивавшие идеи, свидетельства и протесты остального мира, зачастую с помощью простого механизма признания лишь того, что вписывалось в европейские архивы – бумажных документов, написанных латинской графикой и поданных по официальным каналам. Хотя кое-кто признавал, что устные рассказы (подобные тем, что Магнус записывал у лапландцев) могут быть столь же древними и достоверными, как и письменные, обычно устные сообщения презирались и отвергались – включая исторические традиции певцов Молуккских островов и гриотов[350] государства Сонгай в Западной Африке. Те знания о далеких землях, которые все же попадали в архив, проходили через фильтр европейских глаз и часто оказывались под замком как тщательно охраняемые секреты; после объединения Португалии и Испании в 1580 году испанский архив в Симанкасе перенял методы Торре-ду-Томбу, и документы Испанской империи претерпели аналогичное обращение. В отдельных случаях документы неевропейской жизни чудом сохранились в несортированном виде – например, в каирской генизе[351], где местная еврейская община выбросила все записи на иврите, чтобы спасти священные тексты от уничтожения, – однако во многих случаях они были утеряны, а их ценность осознали слишком поздно[352].

Вряд ли найдется пример более эффективного проявления этого импульса, нежели мир, в котором мы сейчас живем, который глобально связан, как никогда раньше, и все же неустанно выстраивает для себя способы ограничивать свое видение и не выходить за пределы крайне локального и сходного. Разве мы не всегда были здесь, сидя по соседству и притворяясь, что находимся в собственном мире? Мы уже живем в архиве мечты Джона Донна, который сплетает вместе разрозненные листы для той библиотеки, где каждая книга раскрыта навстречу другой[353]; проблема, похоже, состоит в том, чтобы оторваться от того, что мы читаем, и позволить себе бродить по миру, который ждет нас на полках.

Благодарности

Создание книги о жизни и разнообразных занятиях таких людей, как Дамиан де Гойш и Луиш де Камоэнс, требовало масштабной поддержки и советов множества людей, и мне очень приятно выразить благодарность тем, кто помог мне написать эту работу.

В первую очередь я благодарю Фонд Ливерхьюма[354], стипендия которого позволила мне провести значительную часть исследовательской работы и начать писать эту книгу, а также Сидни-Сассекс-колледж, который разрешил мне сделать перерыв в преподавательской деятельности на годичный срок этой стипендии.

Как всегда, подобный проект был бы невозможен без неизменной поддержки моего замечательного редактора Арабеллы Пайк; ее готовность довериться автору, идущему в необычном направлении, – редкое и чрезвычайно важное явление. Сотрудники издательства William Collins, как обычно, демонстрировали неизменную доброжелательность, оказывали поддержку и выпустили прекрасную книгу, за что я благодарю Джо Томпсон, Кэти Арчер и дизайнерскую группу, а также Кита Шеперда, который терпеливо редактировал мой намеренно своеобразный текст. Мне также помогли поддержка и доверие нескольких замечательных редакторов из других стран, среди них – Микеле Луццато, Франсиско Мартинес Сория и Хорхе Гарсия. Я по-прежнему безмерно благодарен Изобель Диксон и ее команде из литературного агентства Blake Friedmann, и мне повезло пользоваться плодами их тихой работы по завоеванию мира от имени их авторов.

В процессе исследований и написания этой книги мне посчастливилось воспользоваться советами и поддержкой множества ученых из различных дисциплин: все началось с приглашения Джона-Пола Гобриала представить некоторые первоначальные идеи на конференции в Оксфорде, как на ней, так и впоследствии я пользовался помощью Джузеппе Маркоччи, Хорхе Флореса и покойного и сильно оплакиваемого сэра Джона Эллиотта. Среди тех, кто давал чрезвычайно полезные предложения и указания в дальнейшем, были Энрике Лейтан, Анна Вирасингхе, Джон Маршалл и Манджунат Хиремат; Джулия Ловелл, Чарльз Эйлмер, Нога Ганани и Джо Макдермотт; Джеймс Уомак и Ян Хеннингс; Билл Шерман и Клэр Престон; Маркос Мартинон-Торрес, Руперт Стааш и Филипп Дескола. Я уверен, что забыл кого-нибудь из тех, кто заслуживает благодарности, и прошу у них прощения за мою плохую память и манеры. Черновой вариант книги читали Джо Мошенска, Джузеппе Маркоччи, Хосе Мария Перес Фернандес, Том Эрл и (как всегда) Келси Уилсон-Ли, и все они поделились важнейшими советами и избавили меня от многих ошибок, хотя я уверен, что сохранил огромное их количество, но этих людей нельзя за них винить. Неизменным источником поддержки и дружбы в ходе работы над проектом оставался Амброджо Каиани.

Я в огромной степени обязан терпению и мастерству библиотекарей и архивистов по всему миру, без усилий которых этот проект не удалось бы осуществить – особенно учитывая тот факт, что как минимум часть исследований пришлось проводить дистанционно из-за пандемии и вызванных ею ограничений на поездки. Я благодарю сотрудников Национального архива Торре-ду-Томбу, Библиотеки Ажуды, Исторического архива Индии, Римского архива Общества иезуитов, Ватиканского архива и Ватиканской библиотеки, Музея Плантена и его архива, Библиотеки Пирпонта Моргана и Библиотеки Ньюберри, и, разумеется, как