Читать книгу - "Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах - Евгений Юрьевич Спицын"

к началу 1978 года внутри высшего руководства вполне отчетливо сформировались два основных центра силы: 1) так называемый «днепропетровско-молдавский клан», куда входили многие влиятельные персоны, в том числе три члена Политбюро — А. П. Кириленко, В. В. Щербицкий и К. У. Черненко, два давних помощника генсека — Г. Э. Цуканов и А. И. Блатов, первый заместитель председателя Совета Министров СССР Н. А. Тихонов, министр внутренних дел Н. А. Щелоков, два заместителя главы КГБ — С. К. Цвигун и Г. К. Цинев и ряд других важных персон; 2) так называемый «триумвират силовиков» в лице трех полноправных членов Политбюро ЦК — Д. Ф. Устинова, Ю. В. Андропова и А. А. Громыко.

Между тем, как считают целый ряд авторов (И. Я. Фроянов, Н. А. Зенькович, Л. М. Млечин[468]), где-то к лету 1978 года обозначились явные признаки обострения борьбы за власть, поскольку стали сгущаться тучи над головой одного из самых влиятельных членов Политбюро и Секретариата ЦК Федора Давыдовича Кулакова, который все годы брежневского правления являлся главным куратором сельского хозяйства страны и которому западная пресса уже давно приклеила ярлык «кронпринца», то есть наследника брежневской власти на посту генсека. Неслучайно в мае 1978 года ведущая югославская газета «Борьба» опубликовала очередную статью о Ф. Д. Кулакове под явно провокационным названием «Будущий Генеральный секретарь ЦК КПСС»[469].

Зримым показателем этой «опалы», как считают те же Л. М. Млечин и И. Я. Фроянов, стало то, что в период подготовки июльского Пленума ЦК, посвященного проблемам сельского хозяйства, главой рабочей комиссии, готовившей все материалы для этого партийного форума, был назначен не Ф. Д. Кулаков, а глава правительства А. Н. Косыгин, который в этих вопросах откровенно «плавал». Более того, «аграрного» секретаря даже не включили в состав этой комиссии. Однако, судя по брежневскому дневнику, холодок в отношениях генсека и Ф. Д. Кулакова, который был вхож в его дом, возник еще зимой 1978 года. Именно тогда, накануне 60-летия «аграрного» секретаря, Л. И. Брежнев написал такую довольно странную фразу: «Звонил Кулакову — он прицепился с 4 февраля (день рождения)»[470]. Хотя, как и положено, накануне юбилея своего соратника все члены Политбюро одобрили решение о присвоении ему звания Героя Социалистического труда, и 3 февраля 1978 года вышел соответствующий Указ Президиума Верховного Совета СССР, подписанный Л. И. Брежневым и М. П. Георгадзе. Более того, генсек лично «переговорил» с Управделами ЦК КПСС Г. С. Павловым о «сувенире» для Ф. Д. Кулакова.

Между тем, как явствует из тех же рабочих записей Л. И. Брежнева, 15 марта 1978 года через своего секретаря Л. А. Дорошину, с которой он всегда работал с документами, за своей подписью он направил «материалы к Пленуму», в том числе и свой доклад, всего 5 членам Политбюро: М. А. Суслову, А. Н. Косыгину, Д. Ф. Устинову, В. В. Щербицкому и Д. А. Кунаеву.

То есть первоначально среди адресатов генсека Ф. Д. Кулакова не оказалось, хотя уже на следующий день он «хорошо» поговорил с ним по вопросу проведения Пленума[471]. И лишь в самом начале июня Л. И. Брежнев принял Ф. Д. Кулакова вместе с заведующим Сельхозотделом ЦК В. А. Карловым и своим помощником В. А. Голиковым, с которыми также обсуждал свой доклад и другие материалы к Пленуму ЦК.

3-4 июля 1978 года состоялся долгожданный Пленум ЦК, где основной доклад «О дальнейшем развитии сельского хозяйства» делал сам генсек[472]. Никаких особых новаций в этом докладе не прозвучало, но тем не менее он обсуждался членами ЦК в течение двух дней. При этом главный «аграрник страны» Ф. Д. Кулаков в прениях по этому докладу не выступал, что было довольно странно. А на следующий день 5 июля Федор Давыдович и Евдокия Федоровна Кулаковы на загородной даче отмечали 40-летие своей свадьбы, где присутствовала и чета Горбачевых[473].

В исторической литературе давно бытует мнение, что, дескать, Ф. Д. Кулаков не обладал особым влиянием и числился «в середнячках» внутри Политбюро. Однако свидетельства очевидцев, в частности М. С. Горбачева и Е. И. Чазова, говорят о другом[474]. Во-первых, он один из немногих членов высшего ареопага, который был вхож в семью генсека. И, во-вторых, он был «тесно связан с «группой быстрого реагирования», которая пользовалась особым доверием генсека». В эту группу входили ряд первых секретарей, в частности волгоградский секретарь Леонид Сергеевич Куличенко, краснодарский — Сергей Федорович Медунов, кустанайский — Андрей Михайлович Бородин, алтайский — Александр Васильевич Георгиев, оренбургский — Александр Власович Коваленко, саратовский — Алексей Иванович Шибаев, тульский — Иван Харитонович Юнак и сахалинский — Павел Артемьевич Леонов. Как уверяет тот же М. С. Горбачев, «всякий раз, когда Л. И. Брежнев нуждался в поддержке или затевалась какая-то интрига, «группа быстрого реагирования» немедленно включалась в дело. Ей отдавалось явное преимущество в прениях на пленумах и съездах партии», и, если из уст именно этих персон «раздавалась критика правительства или вносилось какое-либо предложение, все понимали, откуда они исходят и в чьих интересах это делается». Поэтому совершенно очевидно, что видимая «опала» Ф. Д. Кулакова стала для многих неожиданной.

Сейчас довольно трудно предположить, как бы в дальнейшем сложилась его политическая судьба, поскольку буквально через две недели после Пленума ЦК, 17 июля 1978 года, Ф. Д. Кулаков неожиданно скончался. Надо сказать, что в мемуарной и исторической литературе существует немало разных версий, связанных с этой кончиной. Официальная версия кремлевских эскулапов, которая была опубликована во всех центральных газетах и озвучена по телевизору, состояла в том, что Ф. Д. Кулаков скончался от острой сердечной недостаточности и внезапной остановки сердца. Однако многие современники тех событий ставят эту версию под большое сомнение. Так, тогдашний второй секретарь Пензенского обкома Г. В. Мясников в своем знаменитом дневнике записал, что он «умер от тромба». Причем, ссылаясь на слова его жены, он указал на то, что весь день он чувствовал себя нормально, однако вечером возник озноб и повысилась температура. Он попросил чай и бутерброды, поел, лег спать и скончался во сне под утро[475]. М. С. Горбачев, который во многом был обязан своей карьерой именно Ф. Д. Кулакову, говорит о том, что его «здоровье уже не выдерживало его образа жизни и связанных с ним нагрузок», то есть постоянных застолий с обильной выпивкой. Накануне он, вероятно, вновь выпил и «в семье произошел крупный скандал», а утром его нашли мертвым[476]. Последние две версии с некоторыми подробностями разделяют и целый ряд авторов, в частности В. И. Болдин, И. Я. Фроянов, В. И. Мироненко и Л. М. Млечин[477]. Хотя в их информации есть откровенные ляпы и нестыковки, например рассказ В. И. Болдина о том, что незадолго до своей кончины Ф. Д. Кулаков перенес операцию по удалению рака желудка, хотя на самом деле эта операция была проведена ему в 1968 году. Однако в последнее время самой популярной версией стала версия его насильственного ухода из жизни. При этом одни авторы уверяют, что, крайне тяжело переживая разнос, учиненный ему на последнем Пленуме ЦК, он сам ушел из жизни либо застрелившись, либо вскрыв себе вены медицинским скальпелем в ванной комнате