Читать книгу - "Спор о соли и железе (Янь те лунь) - Хуань Куань"

[работу на] полях и пашнях, [и все же], когда [с них] взимали в качестве налога на продукты одну десятую [долю урожая], они не нарушали своих обязанностей. Ныне благодаря божественной, чудесной силе Его Величества[1409] оружие и латы уже давно в бездействии, однако «не все простолюдины выходят на южные поля». Пропорционально численности населения [государь] побуждает их прийти [туда] и распахать поля, но [пахарей] не хватает[1410]; исчерпывая [запасы] казенных житниц и амбаров для зерна, он помогает [людям] в бедности и нужде, [эта помощь] постепенно увеличивается и день ото дня возрастает[1411]; по этой причине [простолюдины] становятся все более ленивы и уповают на получение пособий от «начальника столичного уезда». Из-за этого государь тоже озабочен, так как он, напротив, сам жалеет народ и трудится для него, а народ все еще поворачивается спиной к его милостям, пренебрегает долгом по отношению к нему и бежит далеко [от дома], переходя с места на место, уклоняется и укрывается от казенных дел [для] верховного [правителя][1412]. Одни простолюдины подражают примеру других, [которые бежали], пахотная земля день ото дня зарастает сорняками[1413], налоги с земли и с души не вносятся, [люди] противостоят и сопротивляются «начальнику столичного уезда». Даже если государь захочет быть обеспеченным, «вместе с кем» он «будет обеспечен»[1414]?».

Знаток писаний сказал:

«Если часто пересаживать деревья, то они засохнут; если переселять пресмыкающихся и зверей, то они ослабнут[1415]. Поэтому «лошади из [округа] Дай любят северный ветер, летающие птицы парят над старым гнездом»[1416], все без исключения любят [место] своего рождения [и постоянно думают о нем][1417]. Из этого видно, что народ не считает выгодным «уклоняться от казенных дел [для] верховного [правителя][1418]» и не находит удовольствия в том, чтобы «бежать, переходя с места на место». В прошлом много раз [шли войны — ] поднимались войска, построенные в боевые порядки, средств для расходов не хватало, [поэтому власти] стали взимать налоги с имущества и постоянно получали обеспечение у нынешних простолюдинов[1419]; и опять земледельцы несут из-за этого бремя тяжкого труда, поэтому «не все выходят на южные поля». По большей части все недоимки по уплате налогов[1420] — на влиятельных домах, чиновники боятся их, не смеют расследовать [преступления] и требовать [к ответу[1421] могущественных неплательщиков; зато они] жестоки и строги по отношению к мелкому люду, мелкий люд не [может] вынести этого, «бежит, переходя с места на место», и уходит «далеко [от дома]», а семьи среднего достатка[1422] продолжают выплачивать за него [налоги][1423] — те, что не успели убежать, несут службу за бежавших раньше[1424]. Хорошие простолюдины[1425] часто подвергаются жестокому обращению со стороны дурных чиновников, поэтому «одни подражают примеру других, [которые бежали]»[1426], и много таких, что удаляются [из мест, где тяготы] особенно сильны, и приходят [туда, где с налогами обстоит] несколько лучше[1427]. В «Комментарии» сказано: «Если правление мягкое, то простолюдины до самой смерти [живут вместе на] этой [земле]; если правление суровое, то [даже] отцы и сыновья разбредаются в разные стороны»[1428]. По этой причине «пахотная земля день ото дня приходит в запустение»[1429], [в домах за] внутренними и внешними городскими стенами пусто. Ведь путь управления народом в качестве его пастыря состоит в устранении того, что он ненавидит, в сообразовании с тем, чему он радуется, в обеспечении ему спокойствия, а не в причинении беспокойства, в использовании его на работах, а не в принуждении к изнурительному труду. По этой причине сто кланов будут усердствовать в своем занятии и с радостью [платить] казенные налоги. А если так, то государю не будет [нужды] оказывать помощь народу, народу не будет [нужды] получать содержание от высшего, высший и низшие будут взаимно уступчивы и будут слагаться хвалебные песни[1430]. Поэтому [правитель] «будет брать», а народ «не будет чувствовать отвращения»[1431]; [правитель] будет заставлять отбывать повинность, а народ не будет испытывать мучений. В стихах «Башня чудесной силы» [сказано, что] народ сам сделал эту [башню], а не [что] кто-то заставлял его[1432]; а если так, то что же за необеспеченность будет у государя?».

Императорский секретарь сказал:

«В древности в пятнадцать [лет] поступали в училище высшей ступени[1433] и участвовали в [несении] малых трудовых повинностей; в двадцать, надев шапку, становились совершеннолетними людьми и участвовали в [несении] воинской повинности; в пятьдесят и моложе кровеносные жилы [еще] полно[кровны] и крепки, [такие] называются «[людьми] от [пятидесятилетних] с проседью до [тридцатилетних] в расцвете сил»[1434]. В «[Классической книге] стихов» сказано: «Фан-шу очень стар, но умеет придать размах своим планам»[1435]. Поэтому армия [династии] Шан [состояла из молодых, с волосами], как [черные крылья] ворона, армия же [династии] Чжоу [состояла из пожилых, с волосами], как [белые цветы] камыша[1436]. Ныне Его Величество пожалели сто кланов, сделали послабление в такой службе государю, как трудовая повинность, стали впервые вносить в список [для отбывания повинностей][1437] с двадцати трех [лет] и освобождать [от службы] в пятьдесят шесть; вот как [государь] помог «[людям] от стареющих [шестидесятилетних] до [тридцатилетних] в расцвете сил» и дал отдых «[людям] от [семидесятилетних] старцев до [пятидесятилетних] с проседью»[1438]. Те, что во цвете лет, обрабатывают свои поля и [устраивают] жилища; те, что стары, возделывают свои окруженные земляными насыпями огороды; если они бережливы и усердны да сообразуются с сезонами, то не знают таких бедствий, как голод и холод. Не [заниматься] устройством [дел] своей семьи, а обвинять «начальника столичного уезда» — это тоже заблуждение».

Знаток писаний сказал:

«[Погибшие в] девятнадцать лет и моложе называются «умершими недорослями», это еще не совершеннолетние люди. В двадцать надевают шапку, в тридцать женятся и становятся пригодными для выполнения воинской повинности; в пятьдесят и старше называются «[людьми] от [пятидесятилетних] с проседью до старцев [семидесяти лет]», «опираются на стариковский посох в своем доме»[1439], не выполняют трудовых повинностей; «вот как [государь] помогает» тем, кому не хватает, «и дает отдых» людям почтенных лет[1440]. «[Во время] обряда питья опьяняющего напитка [на пиру у начальника] волости» «[люди] от стареющих [шестидесятилетних] до старцев [семидесяти лет]» [получают] редкие кушанья; «вот как» пекутся о «[людях] от стареющих [шестидесятилетних] до седовласых старцев [семидесяти лет]» и «делают ясным, как [следует] содержать стариков»[1441]. Поэтому старики «насыщаются только