Читать книгу - "За фасадом строительства советского ВМФ - Андрей Николаевич Почтарев"

лишь как арену приложения технических средств, но не как стратегическое направление. Между тем, проблема каждого моря является крупной политической проблемой. И мы должны признать огромное значение этих морских направлений как в политическом, так и в экономическом отношениях.

Сейчас Одесса пустует. Ленинград пустует. Но никто не думает, что так будет и дальше... Морское направление не может быть сведено к понятию "арены приложения тех или других видов техники”, ибо этому противоречит история, и так быть не должно...

Задачами флота являются: оборона берегов, противодействие противнику, крейсерские операции и т.д. Нам нужно поставить минные заграждения, подлодки, береговую оборону, нужно развернуть мощную разведку и т.д. Кроме того, нам нужен резерв командования, то боевое ядро, которое в армейской войне сообщает гибкость и даёт возможность ведения маневренной войны. Этим основным ядром являются линейные корабли, обеспечивающие операции малой войны. Здесь говорят о москитном флоте. Куда он нас ведёт? Только не на создание боевого ядра...»519

К «боевому ядру» М.А. Петров относил прежде всего линкоры, настаивая на их строительстве и модернизации. К тому времени все •едущие западные морские державы уже давно активно развивали данное направление кораблестроения. Но к реализации этих идей СССР, к сожалению, приступили намного позже.

В результате обсуждения предложений УВМС РККА, возглавляемого к тому времени уже Р.А. Муклевичем520, в постановлении РВС военным морякам были сделаны серьёзные уступки. Решение оказалось компромиссным, так как учитывало позиции всех участников дискуссии. Идея М.А. Петрова о «гармоничном сочетании всех средств» нашла поддержку у Реввоенсовета, нацелившего военных на развитие сбалансированного по составу РККФ. И хотя на ! реализацию концепции «боевого ядра» денег не хватило, но и серьёзного крена в какую-либо одну сторону допущено не было.

Принятые в мае 1928 г. правительственные решения по кораблестроительной программе предусматривали создание преимущественно «москитного флота» — лёгких сил, подводных лодок, морской авиации и морской обороны — для решения главным образом задач вблизи своего побережья и содействия приморским флангам! фронтов521.

Эти соображения и легли в основу второй программы строительства ВМС РККА (программа военного судостроения на 1928—1933 гг.), утверждённой на заседании СТО СССР 4 февраля 1929 г.

Правда, уже 30 января следующего года на распорядительном заседании СТО СССР решили сократить данную программу военного; судостроения и судоремонта и выделение ассигнований на строительство флота на 84 млн рублей522.

А в Боевом уставе ВМС РККА — БУ/30, введённом в действий 27 февраля 1930 г., было закреплено такое положение: «Военной Морские Силы РККА, являясь составной и неразрывной частью Красной Армии, защищая наряду с ней интересы трудящихся должны быть готовы к смелому и решительному ведению борьбу с противником, направленной к обороне берегов СССР, содействий операциям сухопутных войск Красной Армии и обеспечению их как со стороны моря, так и на речных и озёрных системах».

Такое положение о вспомогательной роли флота практически «перекочевало» и в следующий устав — БУМС-37523.

В июне 1933 г. под руководством нового начальника ВМС В.М Орлова были подготовлены «Основные соображения по развитию Военно-Морских Сил РККА на вторую пятилетку (1933—1937 гг.) В этом важном для предвоенного строительства советского военного флота документе говорилось: «При учёте удельного веса трёх основных цементов ВМС — флот, авиация и береговая оборона — необходимо в целях реального осуществления... задач исходить из следующего: а) основа программы строительства ВМС — развитие флота (в первую очередь и главным образом — подводного) и тяжёлой авиации, обладающих мощными манёвренными свойствами... »524.

Этот документ в принципе был одобрен Комиссией обороны при СНК СССР (решение от 10.07.1933 г. № 9-КО), и 11 июля 1933 г. Сонет труда и обороны принял постановление № 58/сс «О программе военно-морского судостроения на 1933—1938 гг.». Идея, положенная в основу новой программы, ориентированной на строительство, в первую очередь и главным образом подводных лодок (предполагался, в частности, ввод в строй 139 подлодок, а также 5 крейсеров, 4 лидеров, 46 эсминцев, 6 сторожевых кораблей, 27 тральщиков, 9 речных мониторов)525 и самолётов морской авиации, была вроде бы обоснована политическими и оперативно-тактическими факторами, но не были должным образом учтены финансовые и экономические долги государства, его реальные возможности. В результате чего, например, по подлодкам третья программа военного судостроения оказалась выполненной только на одну треть526.

Одной из причин этого явилось резкое увеличение темпов военно-морского строительства в годы второй пятилетки в условиях обострившейся международной обстановки527 со смещением центра тяжести на создание крупных надводных кораблей. Уже в 1935 г. н СССР в строю находились 2 новых тяжёлых крейсера («карманные» линкоры), лёгкий крейсер, на стапелях — 3 линейных корабля, тяжёлый крейсер, эсминцы и другие корабли528.

Не последнюю роль, а вернее сказать, значительную, сыграло появившееся у И.В. Сталина «особое, труднообъяснимое пристрастие к тяжёлым крейсерам» и «увлечение» его «линкорами»529. Видимо, монументализм, опора на внушительную и устрашающую силу, а именно её И.В. Сталин видел в лице крупных надводных кораблей, больше соответствовали его духу, были престижны и являлись «лицом» страны.

«От гигантомании в кораблестроении, — вспоминал бывший нарком ВМФ СССР Н.Г. Кузнецов, — Сталин не отказался и в дальнейшем. Он вообще ни с чем не желал считаться, если им владела какая-то идея. Любопытно, что необходимость строительства линкоров и крейсеров-авианосцев530 он и обосновывал потом уже другими соображениями. Говорил, что колониальная система терпит развал, и мы должны предстать перед изумлёнными взорами народов всего мира обладателями могучего флота, чтобы они уверовали в несокрушимую силу социализма, — это, дескать, укрепит их боевой дух в борьбе с империализмом... »531

Стремление И.В. Сталина иметь сильный линейный флот на практике дорого обходилось стране и шло вразрез с развитием теории военно-морского строительства.

О решающем влиянии жесточайшей централизации вопросов советского военного кораблестроения в руках фактического главы государства говорилось в выступлении на XVIII съезде партии нар» кома судостроительной промышленности И.Ф. Тевосяна: «Нет ни одного проекта корабля, нет ни одного орудия, нет ни одного малого или большого вопроса строительства Военно-Морского Флота, который не проходил бы через руки т. Сталина и по которому мы не получали бы конкретных указаний»532.

Однако к этому следует добавить свидетельство Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова: «...В условиях единовластия названного культом личности, и боязни высказывать свою точку зрения всякое исходящее от Сталина дело, подобно снежному кому вырастало и принимало в конце концов уродливое, неправильной решение...»533

Особо волюнтаризм и диктат И.В. Сталина проявились при обсуждении и претворении в жизнь программы военного судостроения на третью пятилетку.

Ещё 15 августа 1937 г.