Читать книгу - "Средневековье и Просвещение в цитатах и афоризмах - Коллектив авторов -- Афоризмы"

лучший путь, можно смело играть в открытую… Пересаливать не бойся, тут и самый умный человек поймается, как последний дурак, явный вздор, явную нелепость проглотит и не поморщится, если только это кушанье приправлено лестью. Нельзя сказать, чтобы это было честно, но к нужным людям необходимо применяться. Раз другого средства нет, виноват уже не тот, кто льстит, а тот, кто желает, чтобы ему льстили.

Кто всякому друг, того я другом своим не считаю.

Женщины больше всего любят, когда на них тратятся.

Красавица все может себе позволить, красавице все можно простить.

Не рассудок управляет любовью.

Зарождающееся влечение таит в себе неизъяснимое очарование, вся прелесть любви — в переменах.

Кто не знал любви, тот все равно что не жил.

Коль нанесли тебе сердечную обиду,

Плати забвением — так гордость нам велит;

Не можешь позабыть — тогда хоть сделай вид,

Не унижай себя.

Когда веленью чувств готовы мы поддаться,

Стыдливость в том всегда мешает нам признаться.

Умейте ж распознать за холодностью слов

Волнение души и сердца нежный зов.

Нет ничего более сладостного, чем сломать сопротивление красавицы.

Самое несносное в любви — это спокойствие. Безоблачное счастье может наскучить, в жизни никак нельзя обойтись без приливов и отливов: с препятствиями и любовь разгорается сильней, и наслаждение ценится больше.

В любви притворство очень похоже на правду.

В проступке нет вреда, в огласке только вред.

Смущать соблазном мир — вот грех, и чрезвычайный,

Но не грешно грешить, коль грех окутан тайной.

Высшее доказательство любви — это подчинение воле того, кого любишь.

Мы любим иногда, не ведая о том,

А часто бред пустой любовью мы зовем.

Кто всегда уныл, ревнив и мрачен,

Того дебют в любви частенько неудачен.

Любовь ревнивца более походит на ненависть.

Коль девушку ведут неволей под венец,

Тут добродетели нередко и конец.

Ведь может быть супруг за честь свою спокоен

Лишь при условии, что сам любви достоин.

И если у мужей растет кой-что на лбу,

Пускай винят себя — не жен и не судьбу.

Коль жены думают лишь о своих мужьях,

Им вовсе ни к чему рядиться в пух и прах.

Кто чересчур насчет рогов опаслив, тот вовсе не женись — другого средства нет.

Благоразумие просвещает, а страсть ослепляет.

Кто хоть раз в жизни не терял рассудка?

Завистники умрут, но зависть — никогда.

Модные пороки сходят за добродетели.

Притворство сплачивает воедино тех, кто связан круговой порукой лицемерия.

На фимиам не проживешь. Одних похвал человеку недостаточно, ему давай чего-нибудь посущественнее; лучший способ поощрения — это вложить вам что-нибудь в руку.

Медицина — одно из величайших заблуждений человечества.

Крепнет нравственность, когда дряхлеет плоть.

Дурная жизнь приводит к дурной смерти.

Кто время выиграл — все выиграл в итоге.

Когда говорит человек в мантии и шапочке, всякая галиматья становится ученостью, а всякая глупость — разумной речью.

Монтень

МИШЕЛЬ ДЕ МОНТЕНЬ (1533–1592) — ФРАНЦУЗСКИЙ ФИЛОСОФ-ГУМАНИСТ. ВОЛЬНОДУМЕЦ И СКЕПТИК, ВРАГ СХОЛАСТИКИ И ДОГМАТИЗМА; РАССМАТРИВАЛ ЧЕЛОВЕКА КАК САМУЮ БОЛЬШУЮ ЦЕННОСТЬ.

Взять город приступом, выслать посольство, царствовать над народом — все это блестящие деяния. Смеяться, любить и кротко обращаться со своей семьей, не противоречить самому себе — это нечто более редкое, более сложное и менее заметное для окружающих.

Мера жизни не в ее длительности, а в том, как вы ее использовали.

Ум, не имеющий никакой определенной цели, теряется; быть везде — значит быть нигде.

Старикам не стоит думать о смерти: пусть лучше позаботятся о том, как получше разрыхлить грядки на огороде.

Когда творишь добро, сам испытываешь некое радостное удовлетворение и законную гордость, сопутствующие чистой совести.

Жизнь сама по себе — ни благо, ни зло: она вместилище и блага и зла, смотря по тому, во что вы сами превратили ее.

Кто попадает далее цели, тот так же промахивается, как и тот, кто не попал в цель.

Порицать в другом свои недостатки, думается мне, столь же допустимо, как порицать — а это я делаю весьма часто — чужие в себе, обличать их следует всегда и везде, не оставляя им никакого пристанища.

Нет стремления более естественного, чем стремление к