Читать книгу - "Церкви в политике и политика в церквях. Как современное христианство меняет европейское общество - Роман Николаевич Лункин"

силы со стороны практически всех категорий населения, в том числе со стороны атеистов и мусульман. После 2012 г. усилилась критика антидемократической позиции руководства РПЦ после осуждения иерархией митингов в защиту «честных выборов». В 2020 г. критика в адрес духовенства звучала и на центральных телеканалах. В одном из ток-шоу на телеканале «НТВ» ведущий Иван Трушкин призвал наказать священников, нарушивших карантин и допустивших верующих на богослужения. В Саратове отделение политической партии «Российский общенародный союз» инициировало проверку прокуратуры, ФСБ и следственного комитета в отношении митрополита Саратовского и Вольского Лонгина и епископа Покровского и Николаевского Пахомия за отказ подчиниться властям и слова, что «выгонять никого не будут». Епископ Пахомий пожаловался на полицейских, штрафовавших верующих на подходе к храму. Подъезды к крупным церквям Саратова и Энгельса были блокированы тяжелой техникой, а прихожане молились на улице с соблюдением дистанции. В Перми одна женщина потребовала проверить Всехсвятский храм, так как там «целовали икона и кормили с одной ложки». В Кемеровской области после Пасхи было закрыто на карантин два храма – Александра Невского в Кемерове и Архангела Михаила в деревне Береговая[429].

Православная общественность в лице активистов («Сорок сороков» и других объединений, духовенства – прот. Дмитрия Смирнова и др.) и до коронавируса была настроена критически по отношению к власти. Поводом для критики были кампании по противодействию абортам и за семейные ценности. Особенно ярко чиновников и политиков представители РПЦ критиковали в 2018–2020 гг. за стремление принять закон о «бытовом и семейном насилии», в котором содержались нормы из западного законодательства, позволяющие органам опеки отбирать детей у родителей даже в случае «психологического насилия». В ходе борьбы с коронавирусом целый ряд местных чиновников, губернаторов и мэров были объявлены противниками церкви (прямо или косвенно это сделали лидер «Сорок сороков» Андрей Кормухин и многие епископы в регионах). В рамках избирательных кампаний в 2020-е гг. появился фактор в той или иной степени оппозиционной православной общественности.

Однако сила этой оппозиции зависит даже не от точки зрения определенного регионального епископа, а от способности к самоорганизации в провинциальной церковной среде.

* * *

Особенности самой религиозной деятельности поставили проблему проведения публичных богослужений, различных вариантов относительно массовых мероприятий с участием священнослужителей. Во многих европейских странах изначально позитивная по отношению к мерам властей позиция церквей постепенно сменялась оппозицией карантину на официальном уровне и внутри конфессий. Практически во всех церквях появилась внутренняя оппозиция, готовая критиковать действия властей и добиваться права на свободу вероисповедания и свободу собраний. Хотя такого рода случаи есть и среди других конфессий, но в наибольшей степени «свободомыслием» в выработке своей позиции по поводу жизни на карантине отличились православные, в том числе рядовые клирики Русской православной церкви.

Действия религиозных организаций в ходе коронакризиса показали их глубокую вовлеченность в социальное служение, способность к мобилизации ресурсов на помощь нуждающимся. Помимо этого, оказалось, что в светском обществе существует достаточное количество граждан, которые посещают богослужения и не готовы от них отказываться просто по приказу властей.

Основной причиной конфликтов священнослужителей и представителей власти в Европе и в России стало противостояние религиозного мировоззрения и неолиберальной идеологии. Первое основано на провозглашении приоритета собственной идентичности и незыблемости прав и свобод человека. Вторая – неолиберальная идеология – исходит из секулярных принципов, которые исключают религию, как и любую идентичность, из публичной политики и, таким образом, трактуют права человека в зависимости от их целесообразности по отношению к государству, плюрализму и нейтральности общества, интересам различных меньшинств[430]. В ходе коронакризиса оказалось, что религия требует соблюдения своих особых интересов. При этом забытые во время борьбы за политкорректность особенности религии уже давно оговорены в международных и европейских документах, посвященных правам человека.

Проявлением неолиберальной истерии по поводу особенностей религии в рамках борьбы с коронавирусом стали кампании в масс-медиа в разных странах. Церкви называли архаичными, их реакцию на распространения вируса запоздалой, фактически церкви обвиняли в саботаже предписаний властей, в распространении вируса среди прихожан и духовенства.

Различные политические силы использовали коронакризис в своих целях. Противники руководства Армянской апостольской церкви снова требовали отставки католикоса, вспышка эпидемии в Киево-Печерской лавре вызвала критику в адрес Украинской православной церкви Московского патриархата и лично ее главы митрополита Онуфрия. В России объектом критики стал патриарх Кирилл и РПЦ как структура. Причем для противников патриархии – это наиболее беспроигрышный вариант дискредитации РПЦ, так как дело касается здоровья людей, а внутри патриархата также есть сторонники полного и безоговорочного подчинения указаниям властей (проводником этих требований являются неолиберальные силы).

Избежать конфликтов или, по крайней мере, сгладить их удалось в тех случаях, когда политики и чиновники шли на личный контакт с религиозными деятелями, а не объявляли им директивно о введении запретов. Кроме того, даже в рамках самых жестких карантинных мер удавалось находить компромиссы с церковными деятелями, по сути для того, чтобы соблюдение карантина не выглядело бы как оскорбление религиозных чувств и попрание церковных установлений.

К такого рода балансу государства Европы призвал Совет Европы в своих рекомендациях, принятых в начале апреля 2020 г. В документе указывается, что ограничения общественной деятельности, в том числе и собраний верующих, неизбежно приводят к спорам и могут привести к жалобам в Европейский суд по правам человека (по статьям 8, 9, 10 и 11 Конвенции): «Хотя усиление ограничений в отношении вышеупомянутых прав может быть полностью оправдано во время кризиса, суровые уголовные санкции вызывают обеспокоенность и их применение должно находиться под строгим контролем. <…> необходим справедливый баланс между принуждением и предупреждением, а также соблюдение пропорциональности»[431].

Следует отметить, что в религиозной среде в определенной степени запрограммировано существование консервативно настроенных фундаменталистов, особенно в таких больших церквях, как Католическая или национальные православные церкви Европы и России. Недовольные запретами на те или иные формы религиозной жизни, чем бы они ни оправдывались, будут всегда. Однако степень радикализации в религиозной среде только на начальном этапе конфликта зависит и от политиков, и от властей. В ходе развития противостояния приобретает большое значение способность властей находить баланс в отношениях с верующими. В противном случае радикализм, оппозиционный властям, начинает расти, исходя из своей собственной логики и энергетики.

Глава IV

Церкви на постсоветском пространстве

Постсоветское пространство является особым регионом в рамках исследования политической роли религиозных организаций. Государства этого региона отличает общее наследие – это различные формы подавления религии в советский период, вытеснение религиозного фактора из публичной сферы в сферу культуры, в виде одного из элементов архаичной традиции прошлого. Основные тенденции, характеризующие