Читать книгу - "Взломать Дарвина: генная инженерия и будущее человечества - Джейми Метцль"

известную нам историю. Первые записи об абортах были обнаружены в Египте и датированы 1550 годом до н. э. Аборт был распространен и широко применялся в Древней Греции и Риме. Платон и Аристотель в своих трудах открыто подтверждают право женщин на аборт. Китайские летописи описывают, что ртуть использовали для прерывания беременности еще с 500 года до н. э.

В 1803 году британский парламент признал аборт на сроке более пяти месяцев – в то время считалось, что в этом возрасте плод обретает душу, – преступлением, которое каралось смертной казнью. Позже это наказание заменили пожизненным заключением. Несмотря на то что в колониальной Америке аборты были весьма обыденной процедурой, новые ограничения в США, появившиеся в 1850-х годах, вынуждали американских женщин, желающих прервать беременность, прибегать к опасным и менее гигиеничным способам, чем могли предложить и без того низкие медицинские стандарты того времени. Это приводило к тысячам неоправданных смертей. И хотя Закон об абортах, принятый в Великобритании в 1967 году, а также историческое решение Верховного суда США 1973 года по делу «Роу против Уэйда» установили право женщин на аборт, проблема все еще была далека от решения.

В последующие годы после дела «Роу против Уэйда» католическая церковь и евангельские христиане все больше выступали против абортов, заручившись в итоге политической поддержкой Республиканской партии Америки. Решение по делу Роу имело законную силу, а права женщин на аборт защищались в более либеральных штатах (например, Калифорния и Нью-Йорк). Тем не менее в более консервативных штатах США давление по запрету абортов усиливалось. За 40 лет после дела Роу на клиники, выполняющие аборты, было совершено около 300 яростных нападений, включая поджоги и взрывы, а по всей стране людей, проводивших аборты, убивали[365]. По данным Национальной федерации по абортам, за последние 40 лет насчитывается более 176 000 пикетирований клиник по прерыванию беременности, 1500 актов вандализма и 400 угроз убийством[366]. В результате такого давления со стороны общества и поправок Хайда 1977 года, ограничивающих использование бюджетных средств для прерывания беременности, в настоящее время 84 % округов США аборты не проводят – и лишь 17 американских штатов финансируют аборты так же, как и другие услуги здравоохранения[367].

Придя в 1940 году к власти, Коммунистическая партия Китая быстро запретила большинство абортов, чтобы подхлестнуть рост населения. Но Дэн Сяопин, пришедший к власти в 1978 году после смерти Мао, полагал, что его планы экономических реформ будут осуществимы, только если рост населения Китая замедлится. В 1979 году его правительство запустило политику одного ребенка в семье, ограничив численность большинства этнических китайских семей, особенно в городских районах. В поддержку этой программы в 1988 году Китай легализовал аборты.

Политика одного ребенка в семье действовала почти 40 лет. Большинство семей, имевших более одного ребенка, получали штрафы, а многие женщины были вынуждены насильно делать аборты и/или подвергаться стерилизации[368]. Политика одного ребенка снизила уровень общественного порицания абортов. Кроме того, она вынудила многих родителей – неосознанно или преднамеренно – абортировать эмбрионы женского пола, отдавать новорожденных девочек на усыновление и отказываться от детей, рожденных с инвалидностью. В 2015 году политика одного ребенка в семье получила сильные послабления. Тем не менее за это время в Китае, если сравнивать с предсказанным приростом населения, не родилось около 400 миллионов человек[369].

Но даже после ослабления давления со стороны государства китайское население в среднем оставалось более лояльным к абортам, чем их американские современники. В отличие от западных религий, которые видят в человеке божественное творение, китайцы склонны рассматривать себя как потомков собственных родителей, что уходит корнями к древнему обряду поклонения предкам. Эти идеи заложены в конфуцианскую концепцию почитания родителей – основу китайской культуры, в которой высоко ценится способность создания здорового и одаренного потомства для продолжения семейного рода. И сегодня аборт в Китае по-прежнему широко распространен.

Различия в культурных традициях и правовых нормах во всем мире обусловили разные уровни принятия абортов. В таблице ниже показаны различия в отношениях к абортам религий. Данные были собраны в ходе исследования Religious Landscape[370], проведенного исследовательским центром Пью в 2014 году.

Различия в общественных взглядах на аборты прослеживаются и в опросах по всему миру. К примеру, в 2017 году 58 % опрошенных американцев считали, что аборт должен быть легальным или в основном легальным, а по мнению 40 % он должен оставаться противозаконным или в основном незаконным. Неудивительно, что право на аборт больше всего поддерживали евреи, буддисты и независимые от религии американцы, а ярыми противниками абортов были католики, евангелисты, мормоны и «Свидетели Иеговы»[371]. Опрос, проведенный BuzzFeed в 2015 году в 23 странах мира, показал: либеральные страны Европы относились к абортам лояльнее, чем христианские и традиционные страны Латинской Америки, Азии и Африки[372].

Источник: David Masci, Where Major Religious Groups Stand on Abortion, Pew Research Center; дата последнего обновления: 21 июня 2016 года; http://www.pewresearch.org/fact-tank/2016/06/21/where-major-religious-groups-stand-on-abortion.

Различия в убеждениях проявляются и в законодательной базе, регулирующей проведение абортов в различных юрисдикциях по всему миру. В 2015 году исследовательский центр Пью проанализировал мировые законы об абортах. В ходе анализа выяснилось, что 26 % из 196 опрошенных стран разрешают аборты только для спасения жизни матери, а еще 42 % вводят существенные ограничения на показание к процедуре. В большинстве стран, ограничивающих право на аборт, ведущую роль в обществе выполняет религия. Все шесть стран, категорически запрещающих аборты, являются странами с доминирующим влиянием церкви[373]. Различия в правовой базе объясняют, почему жительницы Луизианы – штата с самыми жесткими ограничениями на аборты[374] – выезжают за пределы штата, чтобы прервать беременность, или почему женщины из Андорры, где аборты запрещены законом, вынуждены для этого пересекать границу с Францией.

Различия между взглядами разных сообществ на аборты и принципами их регулирования не только служат предвестником дискуссии о генетически модифицированном человеке, но и являются ее центральным компонентом. А поскольку ЭКО и отбор эмбрионов – базовые процедуры для наследственной генной инженерии человека – почти всегда влекут за собой уничтожение или, по крайней мере, постоянное замораживание неимплантированных эмбрионов, политика абортов плавно трансформируется в политику вспомогательной репродукции, скрининга эмбрионов и редактирования генов человека. Прекрасным примером этому служит поправка Хайда в США. Эта поправка, основу которой заложили дебаты об абортах, уже создала значительные ограничения на исследования в области генетики человека в США[375].

Уже сейчас люди звереют в спорах об окружающей среде, ГМО и абортах, если они устраивают баррикады и разрушают исследовательские центры из-за генетически модифицированных культур или атакуют клиники по прерыванию беременности и убивают врачей. Представьте, что они смогут сделать, когда это же разнообразие индивидуальных, культурных, общественных и правительственных взглядов начнет диктовать национальные подходы к развитию зарождающейся науки о генетически модифицированных людях.