Читать книгу - "Золото: деньги прошлого и будущего - Льюис Нейтан"

Наступила гробовая тишина, и мистер Эттербэри сказал:

— Я уполномочен раздать кредиты на десять миллионов долларов. Спокойствие! Этого хватит на всех!

И он приступил к раздаче. Вместо того чтобы сказать каждому заемщику имя кредитора, он просто записывал имя заемщика, сумму кредита и сообщал:

— Вам скажут, где получать деньги. — Он имел в виду название банка, который позднее должен был предоставить кредит.

Через пару дней после этого я слышал, что мистер Морган просто сообщил перепуганным нью-йоркским банкирам, что они должны дать деньги для биржи.

— Но у нас ничего нет. Мы все раздали в долг, — запротестовали банкиры.

— У вас есть резервы, — резко ответил Джи Пи.

— Но у нас уже меньше резервов, чем требуется по закону; — взвыли банкиры.

— Пустите их в дело! Для этого резервы и предназначены!

И банкиры послушали его и взяли из резервов порядка двадцати миллионов долларов. Это спасло фондовый рынок. Банковская паника началась только на следующей неделе. Это был настоящий мужчина, Дж. П. Морган. Такие встречаются редко»[53].

За событиями 1907 года последовало принятие закона Олдрича-Вриланда в 1908 году, который упорядочил и узаконил существующую систему взаимных расчетов. Расчетные палаты, признанные вполне респектабельными заведениями, успешно предотвратили кризис ликвидности в начале Первой мировой войны в 1914 году еще до того, как начал действовать Федеральный резерв.

Федеральная резервная система была задумана как официальное учреждение, призванное играть роль кредитора последней инстанции во время кризисов ликвидности. Говоря языком того времени, предложение денег должно было быть эластичным, способным расти или сокращаться в зависимости от колебаний спроса (это ни в коем случае не означает, что выраженная в золоте стоимость денег также должна была меняться). В течение предыдущего столетия эту роль по очереди играли, не будучи официально уполномоченными, Первый банк Соединенных Штатов, Второй банк Соединенных Штатов, Казначейство, Конгресс, ассоциации расчетных палат и даже Дж. П. Морган. Хотя политические дебаты, длившиеся в течение нескольких десятилетий и закончившиеся созданием ФРС, затрагивали самые разные аспекты проблемы, Центробанк, по крайней мере в глазах самых благородных его приверженцев, должен был стать венцом основанной на золоте денежной системы. ФРС была призвана обеспечить стабильность финансовой системы, противодействуя кризисам ликвидности, и одновременно с этим обеспечить стабильность привязанной к золоту валюты, что удалось осуществить Банку Англии на полстолетия раньше. ФРС должна была производить эмиссию собственной валюты, федеральных резервных билетов, и выдавать в них коммерческие кредиты во время кризиса ликвидности. Соединенные Штаты последними из крупных стран создали централизованный институт на роль кредитора последней инстанции.

«Сфера деятельности нового института была тем вопросом, по которому у его сторонников и противников не возникло разногласий. Федеральная резервная система создана не для того, чтобы узурпировать функции золотого стандарта и превратиться во всемогущий Центробанк. Создатели ФРС хотели одного: обеспечить сезонную эластичность денежной базы американской экономики, и обеспечить ее за счет честных, самоликвидирующихся, краткосрочных коммерческих кредитов…

Конгресс задумал Федеральную резервную систему как саморегулирующееся приложение к саморегулирующемуся золотому стандарту ФРС должна была время от времени выполнять те же функции, которые золотой стандарт выполняет постоянно, а именно: в сезон наибольшего спроса предоставлять деньги в объеме, соизмеримом с объемом сезонного производства товаров. ФРС должна была стать расчетной палатой для всей банковской системы. Подобно первым расчетным палатам, она должна была производить "аварийную" эмиссию во время кризиса, но на официальных, законных основаниях»[54].

Противники Федеральной резервной системы опасались централизованного правления и засилья бюрократии с непредсказуемыми последствиями в будущем. Член Палаты представителей от штата Вайоминг Фрэнк Монделл обратился к коллегам со следующей речью:

«Согласно этому законопроекту, Управляющий совет ФРС является организацией, наделенной гораздо большей властью, более широким кругом полномочий и контролем над валютой [и] банками…. чем резервные ассоциации, задуманные Национальной денежной комиссией… Это организация, которая в силу своих особенностей будет на практике стремиться к разрастанию и централизации… Она станет наиболее могущественным банковским учреждением в мире… Отчаянно избегая жупела Центробанка…. вы угрожающе близко подошли к тому чтобы основать прямо в Управлении контролера денежного обращения, в ведении министра финансов, самый могущественный банковский институт в мире»[55].

Недоверие к централизованному контролю подсказало идею вместо одного Федерального бюро создать систему из 12 региональных банков. Когда в 1913 году президент США Вудро Вильсон подписывал Закон о создании Федеральной резервной системы, в него была внесена статья, предостерегающая против возможных неправильных толкований роли ФРС. В ней говорилось: «Данный закон… ни в коей мере не отменяет положения о паритете, содержащиеся в законе, который получил одобрение 14 марта 1900 года», то есть в Законе о золотом стандарте.

Новая американская система во многих отношениях превзошла британскую: она разделила функции кредитора последней инстанции и функции блюстителя золотого стандарта (банкноты обменивались на золото в частных банках и в Казначействе), а также позволила ФРС печатать деньги в случае кризиса. Таким образом, единый механизм (дисконтная ставка) больше не выполнял двух функций сразу и не смешивал их с третьей функцией — с коммерческим кредитованием ради извлечения прибыли. Казначейство и частные банки поддерживали золотой стандарт посредством национальной системы банкнот, ФРС справлялась с кризисами ликвидности, а коммерческие банки занимались рутинным коммерческим кредитованием.

ФРС должна была стать тем, чем не стал Банк Англии, — «белым рыцарем», ждущим начала кризиса, чтобы помочь деньгами. Президенты региональных резервных банков должны были устанавливать дисконтную ставку намного выше среднего рыночного уровня, где-нибудь на уровне 10 %, а затем ФРС оставалось только ждать, пока из-за кризиса ликвидности ставки краткосрочного кредитования не подскочат настолько высоко, что заемщики появятся у окна ФРС с просьбой выдать им ссуду. Когда кризис заканчивался, спрос на деньги и кредиты снижался бы, заемщики возвращали бы взятые под высокие проценты кредиты, денежная масса естественным образом сокращалась, и ФРС следовало дожидаться следующего кризиса. Она могла бы ждать годами, даже десятилетиями. И больше ничего не делать. Больше от нее ничего и не требовалось.

Но в реальности все было не так. Оглядываясь назад, понимаешь, что нет