Читать книгу - "Кто мы и откуда... - Вильгельм Вильгельмович Битнер"

В следующий, каменноугольный период, когда площадь суши становится больше, когда на ней, благодаря жаркому, влажному климату разрослась роскошная растительность, появляются уже первые земноводные и пресмыкающиеся, а число насекомых увеличивается. Не будь этой растительности, поглотившей массу углекислоты и тем самым подготовившей условия для существования высших животных, последние не могли бы появиться.

В то время как в первую, антрацитовую, или эпоху горного известняка, как называют ее англичане, тогдашний величественный лес был еще мертв, его не оглашали звуки каких бы то ни было наземных творений, исключая тихий шелест крыльев стрекоз, поденок и некоторых других насекомых да всплеск воды, волнуемой движениями рыб, — во вторую эпоху продуктивного отдела каменноугольной системы тот же лес уже оживлялся разнообразными звуками. Одних насекомых в то время было более 300 видов. Но что за чудовища были эти в наше время пигмеи среди животных! Представьте себе таракана в пол-аршина, кузнечика величиною с курицу, саранчу — с индюка, даже клопа с воробья, и вы будете иметь понятие и об остальных тогдашних насекомых. Кроме упомянутых довольно невинных созданий, тогда водились еще скорпионы, пауки, тысяченожники и белые муравьи, а также жуки. Из ракообразных трилобиты сходят со сцены, их заменили десятиногие, вроде теперешних омаров, но несравненно больших размеров. Все классы моллюсков уже имели своих представителей. Укажем на существование тогда из пластинчато-жаберных — пресноводной ракушки, из брюхоногих — первых легочных, из головоногих — аммонитов. Среди рыб к концу периода панцирные начинают уступать чешуйчатым ганоидам и поперечноротым селахиям (акулы, скаты). Но самыми интересными, бесспорно, являются земноводные из отряда лабиринтодонтовых (название дано по форме покрытых извилинами зубов). Из них назовем архегозавра и бранхиозавра. Эти, по справедливости, первые дети Земли, родоначальники наземных животных, совмещали в себе признаки столь различных животных, как крокодил, лягушка и рыба.

Тем не менее, несмотря на такое относительное разнообразие фауны каменноугольного периода, интересен он прежде всего не животными, а растениями. Последние тогда были царями природы, для них существовал мир. Папоротники имели своих представителей в лице травянистых и древесных. Другие представители тогдашней флоры, каламиты, с огромными бороздчатыми и членистыми стволами, настолько напоминали теперешних своих потомков, хвощей, насколько дуб подобен тростинке. А еще были астерофилиты, со звездчатыми листьями, признаваемыми, впрочем, некоторыми за листья каламитов; изящные аннулярии, с кольчатыми листьями; плауны с корою, покрытою ромбической формы рубцами, эдакие гиганты — до 40 метров высоты. Двусемянодольных в лесах этого периода было немало, но они росли на высотах, в то время как все перечисленные жили на болотистой, солоноватой, временами заливаемой морем почве. Из голосемянных, кроме хвойных, наподобие наших можжевельника и араукарии, были сигилярии и кардаиты. Первые — это большие деревья с ветвистыми корнями и бороздчатыми стволами, усеянными рубцами, словно печатями, а кардаиты отличались рядом признаков, свойственными нескольким современным родам, они достигали значительной высоты.

Очевидно, климат в то время был более жаркий, чем нынешний тропический. Мало того, несомненно, что атмосфера была тогда насыщена водяными парами и в высшей степени богата углекислотой, — иначе невозможно объяснить того высокого процентного содержания углерода, какое мы видим в каменном угле, этом кладбище лесов описываемого периода. Ни ранее, ни после каменный уголь не образовывался на таком широком пространстве земного шара, как в этот период. В предшествовавшие эпохи материки были слишком малы, а потом температура у полюсов успела уже значительно понизиться, наряду с уменьшением количества влажности и углекислоты в воздухе, что не могло благоприятствовать растениям.

Как образовались громадные залежи каменного угля? В настоящее время имеются два предположения относительно происхождения этого полезного ископаемого — теория сплавов и — торфяная. Первая, применимая лишь по отношению к небольшим каменноугольным бассейнам, основана на предположении о наносном происхождении растительного материала. Скопления растительных остатков, погребенные под слоем ила, глины, песка без доступа воздуха, подверглись неполному разложению и превратились в каменный уголь. Последний имеет тем большее количество углерода, чем сильнее было давление, под которым совершалось это внутреннее разложение растений.

Торфяная теория, объясняющая происхождение большей части залежей каменного угля, признает необходимость образования его там, где рос сам материал. Описание слоя каменного угля, даваемое Лайелем, служит яркой иллюстрацией этой теории. «На пространстве приблизительно в четверть акра я насчитал не менее тридцати древесных стволов с корнями… некоторые имели более двух метров в обхвате. Сломанные у самого корня стволы лежали в различных направлениях, часто друг на друге. Длина одного из них равнялась пяти метрам, другого — десяти, остальные были короче. Все они были сплюснуты».

Бросим взгляд на особенности и распространение каменноугольной системы в России. Треть ее занята отложениями этой системы: от Донца до Белого моря и от Урала до 35° долготы. Но самый порядок этих отложений в России несколько отличен от западноевропейского. В то время как там глубоководные отложения были ранее мелководных и пресноводных, у нас, наоборот, — отложения открытого, глубокого моря сменяют прибрежные и пресноводные. Из этого мы видим, что к концу описываемого периода, когда Западная Европа уже была обнажена, Центральная Россия еще была под водой.

Следующая система — пермская, или диас, — настолько близко примыкает к предыдущей, что многие геологи пытались соединить их в одну. Ею заканчивается первичная эра. Никаких характерных особенностей диасовый период не представляет, если не считать появления в это время первых пресмыкающихся. Это указывает на изменение атмосферных условий, при которых оказалось возможным существование животных с легочным дыханием. Но они еще очень первобытны. Постепенно скелет их совершенствуется, приближаясь к типу низших млекопитающих, каковы птицезвери и неполнозубые. Это совершается к концу периода, на пороге триаса, открывающего собой следующую эру жизни Земли.

III

Общая характеристика вторичной эры. — Геологические перемены в течение мезозойской эры. — Фауна триаса, юры и мелового периода.

Триасовым периодом начинается мезозойская эра[3] которая обнимает, кроме упомянутого, еще юрский и меловой периоды. Сильная вулканическая деятельность, характеризующая предыдущую эру, в наших краях совершенно утихает и сменяется периодом покоя, во время которого оставленные расселины и трещины земной коры наполняются разными минералами. Море, обмелевшее к концу пермского периода, во многих местах делается достоянием наземных животных и растений. Во время триасового периода большая часть Европейской России обнажается, и только западный ее угол омывается мелководным морем, которое все более мелеет. Но