Читать книгу - "Дочь короля - Обри Давид-Шапи"

земли для создания садов, впоследствии значительно расширенных. Упоминания о садовниках Анны свидетельствуют о её личной заинтересованности в их деятельности: Жан ле Вассер, являвшийся "метром-гувернером сада мадам" получал жалование в 80 ливров, Гийом де Плезанс, Этьен Ружье и Антуан Гоннат были "работниками, которым мадам поручала выполнять повседневные работы в саду", а Филиппо дю Жарден занимал должность "гувернера птиц мадам", за что получал 100 ливров. Другим садовником был генуэзец Доминго Дженевуа. В этой профессии вообще подвизалось много итальянцев, и, несомненно, именно они привезли с собой с Апеннинского полуострова искусство разведения садов, которыми Карл VIII имел возможность любоваться в Неаполе[408].

Как и в Италии, во французских садах большую роль играли фонтаны, водоемы с островами и павильоны окруженные каналами[409]. Через каналы были переброшены, прекрасно дополнявшие декор, небольшие мостики[410]. Украшающий сад фонтан из каррарского мрамора, стал ещё одной новинкой, подмеченной принцессой в Лионе, у банкиров Каппони. За редким исключением, каррарский мрамор стал завозиться во Францию после 1500 года[411] и таким образом принцесса ещё раз продемонстрировала своё стремление к новизне, использовав в 1493 году этот камень, ещё малоизвестный во Франции, в своей главной резиденции. Вода, протекавшая по каналам, была подкрашена в розовый цвет, о чём свидетельствует счет, в котором упоминается оплата "угля [минерала] для получения розовой воды" и "флаконов для его хранения"[412].

В этих чудесных садах также были устроены искусственные гроты, "живой" лабиринт, возможно, скопированный с того, что был разбит королем Рене Анжуйским в Боже, и оранжерея, подобная той, что находилась в королевском замке Блуа. Интерес принцессы к экзотическим видам деревьев проявился в посадках апельсина, лимона, мирта, лавра, сосны и других видов произраставших по средиземноморскому побережью — флоры, которая так очаровала Карла VIII в Италии. То же было и в Бомануаре, где был заложен сад с лабиринтом, фонтаном и вольером.

В саду был и зверинец с экзотическими животными, такими как обезьяны, о которых Сюзанна упоминала в письме к матери. Но что случилось с дромадерами и львами, которые проживали здесь во времена герцога Иоанна II? Возможно, они все ещё находились в зверинце. Птицы были частью повседневной жизни принцев, поэтому соколы, попугаи или другие пернатые, содержались в Мулене в специальном птичнике, находившемся в ведении итальянца Филиппо дю Жардена, птичьего гувернер герцогини. В павильоне, схожем с птичником содержались карликовые кролики. Наконец, принцесса Анна как и королева Анна Бретонская страстно любила собак, занимавших в замке достойное место.

Принцесса эпохи Возрождения

Интерес принцессы к новинкам в политике или литературе, было всем хорошо известно. Искусство в этом плане не стало исключением, и Анна высоко ценила произведения в стилях Возрождения и Античности, дошедших до Мулена через фламандских и итальянских художников. Хотя войны на Апеннинском полуострове сыграли ключевую роль в появлении во Франции многих итальянских художников, они не стали источником интереса принцессы к искусству Возрождения, а послужили лишь катализатором.

Мулен находился недалеко от Лиона, где проживало много флорентийских банкиров, в том числе семьи Гаданьи и Каппони. В 1493 году Анна переписывалась с Каппони по поводу знаменитого фонтана из каррарского мрамора, характерного для искусства Возрождения как по орнаменту, так и по используемому материалу. Герцогиня возжелала этот прекрасный объект и намеревалась приобрести его любой ценой, в очередной раз продемонстрировав свой интерес к новизне:

[Ей] очень нравился фонтан из мрамора, который был в Лионе у банка Каппони и его компаньонов, [и она] пыталась заполучить этот фонтан и хотела, чтобы сенешаль Лиона приобрел его для неё, чтобы установить в садах замка Мулен[413].

Получив его в подарок от городских советников Лиона, Анна установила его в своих садах в Мулене, где эта жемчужина эпохи Возрождения находится и по сей день.

Герцогская столица, расположенная недалеко от Италии и в самом центре королевства, часто посещалась многочисленными итальянскими посольствами, которые принцесса охотно принимала. Послы часто имели при себе статусные подарки, и несомненно, преподносили герцогине новые предметы, пробуждавшие у неё интерес к итальянскому искусству.

Двор Бурбонов-Монпансье в Эгеперсе мог только усилить этот интерес: протеже Анны, Клара Гонзага, приехала во Францию в 1480-х годах со знаменитой картиной Святой Себастьян кисти Андреа Мантеньи, которая могла быть частью её приданого[414]. С 1485 года Жильбер и Клара приняли при своём дворе ещё одного художника эпохи Возрождения — Бенедетто Гирландайо, чье Рождество Христово, хранящееся сейчас в Эгеперсе, было написано в 1490 году специально для графа Монпансье. Эта картина явно написана под влиянием мастеров фламандского Возрождения. Возможно, Гирландайо в Мулене познакомился с Жаном Эйем, который сам был учеником Хуго Ван дер Гуса, последователя Ван Эйка и Ван дер Вейдена. Если это так, то вполне вероятно, что герцогство под влиянием Анны, стало местом свидания флорентийского и фламандского искусства[415].

Интерес герцогини Бурбонской к античности в области орнамента и архитектурного убранства, с использованием античных форм и материалов, таких как белый мрамор, прослеживается с начала 1490-х годов. Подобные формы были использованы в несохранившихся до наших дней элементах украшения церкви Сент-Шапель в Бурбон-л'Аршамбо, от витражей (уничтоженных во время Революции) до скульптурных ансамблей. Когда-то стену церкви украшал орнамент в виде генеалогического древа, сохранившиеся фрагменты которого свидетельствуют о интересе к Античности. Это снова показывает, как искусство использовалось для прославления знатного рода. Генеалогическое древо начиналось с Людовика Святого и Маргариты Прованской и заканчивалось Карлом III Бурбон-Монпансье и его женой Сюзанной. Обнаруженный не так давно рисунок, изображающий генеалогическое древо Сюзанны Бурбонской, свидетельствует о том, что и орнамент на стене церкви был выполнен в античном стиле[416].

Войны в Италии привели во Французское королевство множество художников и мастеров. Некоторые из них в 1497 году находились в Мулене: "Пьер из Неаполя, столяр, Доминго из Женевуа, садовник", "Гийом из Пьяченцы, строитель"[417] и другие.

28 марта 1495 года Карл VIII написал из Неаполя своему зятю Пьеру следующее:

Вы не поверите, какие прекрасные сады я увидел в этом городе. По-моему, чтобы превратить их в земной рай, не хватает только Адама и Евы, настолько они прекрасны и полны всяких замечательных и удивительных вещей, о чём я, надеюсь, смогу рассказать вам лично. К тому же я встретил в этой стране прекрасных живописцев и некоторых из них пришлю вам[418].

На рубеже 1500-х годов галерея в герцогском замке Мулен прославилась своей новаторской архитектурой и орнаментом. В период с 1497 по 1502 год современники Анны могли наблюдать за строительством "первого здания эпохи Возрождения во Франции", что ознаменовало появлении новой формы архитектуры: открытой галереи, центрального портика и капеллы покрытой