Читать книгу - "Забытое заклятье - Елена Комарова"

протянулась от его запястья к руке молодой графини. – С вашего разрешения, я покажу еще кое-что.

Марк встал, отошел в сторону и протянул вперед руку, обмотанную астральной нитью. Резким движением он изобразил в воздухе еще одну непонятную фигуру. Впрочем, бывшие студенты профессора мгновенно узнали бы знак проявления – самую ненавистную вещь на сессии.

Как известно, одного и того же результата можно добиться разными способами, но не все они применимы в любой ситуации. Например, шпаргалка или подсказка. Проявление, позволявшее отследить связи при наложении чар, мгновенно выдавало, откуда растет астральный хвост заклятья, претендующего на высший балл. До того, как его начали применять повсеместно, среди особо смекалистых студентов было в порядке вещей сдавать экзамены за половину группы, составив основу заклинания и передав ее товарищу для окончательного оформления. Довилас проделал еще пару непонятных манипуляций, и все присутствующие увидели, как комнату опутали тонкие светящиеся нити.

– Похоже, здесь сильный остаточный магический фон, – прокомментировал маг. – Но это даже к лучшему. Обратите внимание на нить, связывающую меня с графиней. – Собравшиеся заворожено следили за движениями пальцев профессора. – А теперь… взгляните вот сюда.

Серебристая связь, затмевавшая своим сиянием все остальные, погасла, и на общем темном фоне стали явственно видны тонкие зеленоватые «паутинки», оплетавшие фигуру профессора.

– Госпожа графиня, прошу вас, подойдите ко мне, – попросил он.

Эдвина послушно встала – и такие же паутинки загорелись на ней. Тончайшие зеленоватые ниточки переливались на плечах девушки, охватывали талию и шли дальше – к профессору. А его паутинки привязывали его к девушке, не так очевидно, как главная серебряная, но не менее крепко.

– Что это? – прошептала Валентина, однако чуткое преподавательское ухо мага уловило ее шепот.

– Это и есть настоящая связь, – тихо сказал он. – И наложил ее не я.

Он сделал шаг в сторону, чтобы собравшиеся увидели, как зеленоватые нити тянутся к пальцам Валера Дюпри.

– Признаться, мне это и в голову не пришло тогда, да и все эти годы не приходило, – сказал профессор. – Что не делает мне чести. А всего-то и случилось, что частный случай парадокса Молье.

– Простите, господин Довилас, – подала голос Августа, – но я все еще ничего не понимаю…

– О, это довольно банальная история, – улыбнулся волшебник, небрежными жестами делая невидимыми все магические нити. – Альбер Молье был оксерским лавочником и вел отчаянную войну со своим конкурентом. Однажды его соперник по торговле нанял мага, чтобы тот наслал на Альбера порчу, о чем не позабыл поставить в известность саму жертву. Вскоре у Альбера сдохла любимая лошадь, лавка почти перестала приносить прибыль, и он, позабыв о своей жад… э-э-э… бережливости, обратился к хорошему волшебнику. Тот проверил и обнаружил, что порча есть, но навел ее вовсе не маг, нанятый конкурентом. Тот был… как бы помягче выразиться… шарлатаном. Обладая от природы слабеньким даром и нахватавшись чего-то по верхам, он вполне мог пустить пыль в глаза, но ничего внятного проделать не мог. И даже на порчу его умения не хватило. Магический поток рассеялся, едва задев объект. – Профессор сделал паузу, словно обдумывая что-то. – Не обязательно быть магом, чтобы навести порчу или проклятье. Достаточно просто оказаться не в том месте не в то время, зацепить остаток магического резонанса и оформить его собственной волей, как это сделал Альбер Молье.

Валер Дюпри сидел ни жив, ни мертв. Конечно, легко можно было опровергнуть все обвинения (хотя профессор как раз ни в чем никого не обвинял) или заявить, что негодяй просто не хочет выполнять своих обязательств… но в глубине души граф прекрасно понимал, что Марк Довилас прав. А тогда получалось, что всему причиной – он сам? Ох… От одной мысли, что в одиночестве Эдвины повинен ее безмерно любящий отец, голова шла кругом.

– Папа, ты сам предназначил меня в жены профессору Довиласу? – Молодая графиня удивленно вскинула брови. – Но как?

– Я пообещал, что отдам спасителю то, что у меня уже есть, но о чем я еще не знаю, – глухо ответил граф. – А когда я приехал домой – мне сказали, что родилась ты. Я изо всех сил гнал от себя эту мысль, все эти годы…

– Сказок нужно меньше читать, – язвительно сказал Марк. – Если уж откровенно, то это могло быть что угодно. Носовой платок. Посаженное в саду абрикосовое дерево. Коза! С какой стати вы удумали, что дело будет касаться вашего ребенка? Я что, похож на Хозяина Дубравы?

Граф как раз собирался ответить, когда в разговор вдруг вмешалась Августа.

– Думаю, дело именно в нем. Мы же столько раз слышали эту сказку в детстве! О чем же еще Валер мог подумать, когда она почти воплотилась в жизнь?

– О да, – кивнул Марк. – Я сильный маг, скажу без ложной скромности, и одолеть меня сложно, а уж зачаровать, да так, чтобы я не заметил…. Поздравляю вас, ваше сиятельство, вы наложили на меня венец безбрачия!

Хладнокровие оставило волшебника, и он искренне расхохотался, смахивая выступившие от смеха слезы.

Глава 4

Оксер

В кофейне при гостинице было пусто. Официант, вежливо изогнувшись, разливал по чашкам кофе, попутно рассказывая, что молоко свежайшее, булочки только что от пекаря, а погода ожидается солнечная и теплая. Граф рассеянно улыбался куда-то в пространство, кивая головой в такт словам, Эдвина обводила пальцем контур кофейной ложечки.

Наконец отец и дочь остались вдвоем.

Город просыпался. Чистильщики обуви раскладывали щетки в ожидании клиентов, двое конных полицейских пересекли площадь, в галантерейной лавке напротив гостиницы принимали товар, из соседней чайной выносили на террасу стулья, и толстый управляющий расставлял их под закрытыми еще зонтиками.

– Суета, – сказал граф, переводя взгляд с утреннего городского пейзажа на Эдвину. Та словно очнулась, отложила ложечку в сторону, повела плечами и улыбнулась.

– Движение есть жизнь, – сказала она, – во всяком случае, так говорил мой учитель философии.

Граф поймал ее взгляд – спокойный, ясный.

– Пусть я не всегда был хорошим отцом… – Начать он хотел не с этого, но слова сами слетели с губ. Эдвина собралась было возразить, но граф сделал предупреждающий жест. – Не спорь. Пусть я не всегда делал то, что должен был, но я никогда бы тебе не навредил.

Эдвина смешалась. Впервые в жизни Валер Дюпри говорил с ней в