Читать книгу - "Пушкин и финансы - Коллектив авторов"

Поэт добродушно подтрунивал над «цветочной повинностью». Оно и действительно походило на повинность, ибо Дельвиг не просил, а требовал, чем иногда даже выводил Пушкина из себя. «Видел я, душа моя, Цветы, – писал поэт Плетневу, 7 января 1831 г. – Странная вещь, непонятная вещь. Дельвиг ни единой строчки в них не поместил. Он поступил с нами, как помещик со своими крестьянами. Мы трудимся, а он сидит на судне, да побранивает. Не хорошо и не благоразумно. Он открывает нам глаза, и мы видим, что мы в дураках»[606].

«Северная пчела» замечала, что «стихами А.С. Пушкина наполняются и живут Альманахи, Альманачки и Журналы». Вопреки своим частым выпадам против альманашников, Пушкин и действительно был весьма щедр в этом отношении, но сам меньше всего разживался с альманахов. Известно, как он зло набросал тип альманашника:

– Знаешь ли что? Издай альманах.

– Как так?

– Вот как: выпроси у наших литераторов по нескольку пьес, кой-что перепечатай, закажи в долг виньетку, сам выдумай заглавие, да и тисни с Богом!

– В самом деле! Да я ни с кем из этих господ не знаком.

– Что нужды? Ступай себе к ним; скажи им, что ты юный питомец муз, впервые вступаешь на поприще славы и решился издать альманах, а между тем просишь их вспоможения и покровительства.

– А что ты думаешь? Ей-богу, с отчаяния готов и на альманах[607].

Заметим, что к тому же Пушкин еще и не спешил с печатанием мелких своих произведений. Для иллюстрации достаточно привести только две цифры: за период от начала литературной деятельности Пушкина до конца 1826 г. нам известно около 300 стихотворений его (не считая неоконченных набросков, шуток и пр.), из которых лишь третья часть вошла в сборник «Стихотворений», вышедший в это время. Известно также огромное количество стихотворений Пушкина, так и не появившихся в печати при жизни автора. Препятствием к их печатанию далеко не всегда служила одна только цензура, а всего чаще та высокая взыскательность художника, которую подметил в Пушкине даже злопыхательствующий Корф и которая, находясь в постоянной коллизии с денежными выгодами, неизменно и беспредельно господствовала над всякими материальными расчетами.

II

Между тем издание отдельных произведений шло своим чередом, но не всегда с равным успехом. Так, ближайший после возвращения из ссылки 1827 год оказался вообще несчастливым в издательской деятельности Пушкина. В середине мая наконец появились в свет «Цыганы». Издание их надолго задержалось. Прежде того Пушкин имел в виду продать «Цыган» Сленину, о чем 4 апреля 1826 г. дежурный генерал Потапов даже докладывал И.И. Дибичу: «Поэма Пушкина Цыганы куплена книгопродавцем Иваном Слениным и рукопись отослана теперь обратно к сочинителю для каких-то перемен. Печататься она будет нынешним летом в типографии министерства просвещения»[608].

Издание это, как известно, не состоялось, и «Цыганы» были выпущены в Москве Соболевским. Для их печатания Пушкин употребил, по собственному выражению, «трудовые деньги, в поте лица моего выпонтированные у нашего друга Полторацкого»[609]. Эти «трудовые деньги» поэт рассчитывал значительно округлить, и на сей раз цена превзошла все предыдущие: книжка, заключавшая 46 страниц в 12 долю листа, продавалась по 6 рублей. Эта цифра смутила даже Смирдина, горячего поклонника Пушкина: «Сочинил Цыгане и продает ее, как Цыган, – заметил он через несколько дней Б.М. Федорову. – Странно напечатано– несколько белых страниц между печатными». «Это типографский романтизм», – сострил Федоров[610].

«Цыганы» не имели материального успеха и плохо распродавались на первых же порах. 15 июля Пушкин жаловался Соболевскому: «Цыганы мои не продаются вовсе». Это могло отчасти объясняться тем, что поэма частично уже была известна публике. Вначале могло играть роль и то, что Пушкин, против обыкновения, не выставил своего имени на книжке, так что неискушенный читатель мог не знать имени автора. Так или иначе, а «Цыганы» не шли. «Твоих Цыганов ни один книгопродавец не берется купить, – отписывал Пушкину Плетнев 22 сентября, – всякой отвечает, что у него их, дескать, еще целая полка старых»[611]. С течением времени положение не менялось. Поэма не перепечатывалась до 1835 г., когда вошла в книгу «Поэм и повестей». Через семь лет, в 1834 г., на складах Глазунова еще лежали экземпляры первого издания, продававшиеся с уступкою по 5 рублей.

В том же 1827 г. появилось и первое отдельное издание поэмы «Братья разбойники», прежде того напечатанной в «Полярной звезде» за 1825 г. История этой книги оказалась настолько необычайной, что до сих пор еще остается во многом загадочной[612].

«Братья разбойники» печатались в Москве Соболевским[613], и все издание было продано московскому книгопродавцу Ширяеву, который 4 июня поместил в «Московских ведомостях» публикацию о продаже у него в лавке поэмы по 2 руб. Цена сама по себе была баснословной. Несообразность же ее еще более бросалась в глаза благодаря напечатанной на задней стороне обложки цене «105 коп…». И вот непосредственно за этим объявлением, в тех же «Московских ведомостях» явилось новое, анонимное, относительно того, что в ближайшее время появится новое издание поэмы, которое будет продаваться по 42 коп.

Инициатива этого объявления могла исходить только от Пушкина или его доверенного лица, т. е. Соболевского, и диктовалось оно, конечно, чрезмерно высокой ценой, назначенной жадным книгопродавцем. 9 июня это второе издание уже прошло цензуру, а 15 июня Ширяев напечатал новое объявление о продаже «Братьев разбойников» по 2 руб., но с оговоркой, что «по отпечатании 2 издания продаваться будет по 21 к…». «Такие объявления, – глубокомысленно заключала „Северная пчела“, – смешат публику; но через них в некотором отношении страждет личность Автора, вовсе неприкосновенного к этому делу, и даже не бывшего тогда в Москве»[614].

Однако новое издание не поступало в продажу. Ширяев продолжал продавать поэму по 2 руб. Надо думать, что вся любовь публики к произведениям Пушкина не могла осилить этой цены, и в середине 1828 г. Ширяев продавал книгу по 1 руб., а еще через полтора года спустил цену до 80 коп. Очевидно, что книга расходилась плохо. Наконец, в 1834 г. «Братья разбойники» продавались у Глазунова по 1 руб.

Вопрос о судьбе второго издания В.И. Чернышев в своей интересной статье как будто оставлял открытым. Он объяснял весьма правдоподобно, что если недобросовестность книгопродавца, на 100 % поднявшего цену, могла вызвать у Пушкина мысль о новом дешевом издании, то самое осуществление этого проекта, заранее обреченного проделкой Ширяева на материальный провал, при денежных затруднениях поэта было делом нелегким для Пушкина.

Что же было с этим вторым изданием? Между тем достоверно известно, что это издание – ничем почти, кроме цены, не отличавшееся