Читать книгу - "Измена. Цена прощения - Ая Кучер"

– Получишь их в десять ноль одну.

Мирон уходит, а я крепче прижимаю к себе сына. Надеюсь, что скоро черная полоса в моей жизни закончится. И я хотя бы один проведу спокойно и без новых неприятностей.

Но…

Жизнь та ещё стерва, я не получаю желаемого.

Глава 32. Дима

– Покричит и ладно.

Решаю, выбираясь из машины. Не стоило приезжать без предупреждения, нарушаю установленные правила. Но увидеть Тасю с малым хотелось слишком сильно. С утра отправил несколько сообщений – ответа не получил.

Волнение грызло, но я убеждал себя, что ничего страшного не случилось. Иначе кто-то бы знал. Скорее всего, Тася всю ночь возилась сыном, а теперь отсыпается.

Но остаться в стороне я не мог.

Хорошо, хоть не послушал никого вчера – взял билеты на самолет и прилетел. Получил в качестве награды мигрень и напоминание, что дегустировать напитки в баре – не лучший вариант досуга.

Но будь я в другом городе, с игнором Таси… С ума бы сошел от беспокойства. А тут прыгнул в машину и приехал, пусть девушка и злится на меня потом.

Я едва успеваю приблизиться к подъезду, как дверь распахивается. И на пороге – моя пропажа. Смотрит широко распахнутыми глазами, хлопает ресницами.

А у меня сердце отпускает.

– Привет.

Улыбаюсь, жадно рассматриваю её лицо. Вроде виделись недавно, но я безумно скучал. Каждый раз, стоило уехать, сковывала безумная тяга сорваться обратно. Увидеть Тасю вживую, прижать к себе.

Всегда делал выбор в пользу «должен» вместо «хочу», но от желаемого сложно отказаться. И теперь застываю истуканом, взглядом скольжу по любимому лицу. Двумя косичкам, выбивающимся из-под шапки. Подмечаю темные круги под глазами, непривычную бледность.

– Привет, - Тася растерянно моргает, толкает коляску к рампе. – А ты… Когда ты прилетел?

– Ночью ещё. Решил, что тебе не помещает помощь. Руслан капризничал, да?

– Да, - вздыхает, улыбка дрожит. – Ночью снова начал плакать из-за зубика, только заснул.

– Я так и подумал. Ты не отвечала на мои сообщения.

– О, это по другой причине. У меня телефон сломался, не знаю почему. Не включается, не заряжается…

– Понял, решу.

Я шагаю рядом с Тасей, пытаясь придумать адекватный способ извинений. Вчера, под хмелем, мои претензии казались такими правильным и логичными.

Шварц и Тася друг друга еле терпели.

Теперь что не произойдёт – друг вечно рядом.

Отличная причина того, почему девушка даже не задумывается о втором шансе для меня. Легче было искать подводные камни, чем признать – я сам всё разрушил.

Несмотря на мои поступки, на все ошибки…

Отбросив то, каким неидеальным мужем я был…

Я ведь никогда не хотел терять Тасю. Не задумывался, какой моя жизнь будет без неё. Был твердо уверен, что мы с ней – навсегда. А всё остальное временные проблемы.

– Я хотел извиниться, - произношу, пряча ладони в карман. – За вчерашние слова. У меня нет права тебя ревновать.

Права нет.

А жгучее чувство внутри – есть.

Ядовитое, болезненное. Разъедает до кости, отдает пульсацией по всему телу. Ни контролировать, ни успокоить собственную ревность. То, что Шварц сам женат и Тасей не интересуется – не помогает.

– Я сам себя его лишил, - продолжаю, когда Тася сильнее сжимает ручку коляски. – Знаю. Извини, что я неуместно упрекнул тебя…

– То есть в этом причина? – девушка усмехается, встряхивает косичками. Ускоряет шаг. – Что ты изменил мне и теперь просто не можешь обвинить в отношениях с другим? А сами обвинения для тебя звучат адекватно?

– Не совсем.

Признаюсь, следуя за женой. Я понимаю, что Тася скорее познакомится с кем-то в лифте или на работе, чем начнёт строить отношения со Шварцем. Понимаю.

А разум всё равно не затихает.

Нашептывает, заставляя смотреть в оба.

Последние дни на пределе, с постоянными сомнениями. И сейчас приглушить необоснованную подозрительность – не получается. Только ярче вспыхивает от мысли, что друг постоянно возле Таси крутится.

Раньше он такой поддержки не оказывал.

– Я был не прав, - сжимаю плечо Таси, заставляя остановиться. Разворачиваю к себе, стараясь перехватить взгляд. – Во всём. И не должен был вчера говорить этого, подозревать что-то со Шварцем. Но в последние дни ты постоянно с ним, и у меня сорвало тормоза.

– И? Когда я лежала в больнице, а ты был далеко – Мирон привозил лекарства по твоей просьбе. Пару раз. Что вдруг изменилось?

– Раньше мы были вместе, а теперь ты сама поставила точку. Да, по моей вине, я это всё осознаю. Но ты терпеть не могла Шварца. И у меня возникла единственная причина, почему теперь вы так часто видитесь…

– Дим, ты слышишь себя?  Ты  попросил Мирона взять меня на работу.  Ты  снял у него квартиру для меня. Ты буквально устроил так, чтобы я постоянно была под присмотром Шварца. И да,  ты  мне изменил. А теперь лезешь с непонятными обвинениями.

– Я уже попросил прощения.

Тася ничего не говорит, только вздергивает бровь. Смотрит пристально, пока я не отступаю. Да, извинения получились так себе. На троечку и с привкусом вины.

Оправданий нет.

Только правда.

– Меня кроет страхом, Тась. Разрывает от мысли, что между нами всё закончилось. Я не хочу тебя терять. Не готов к этому. И бешусь от мысли, что ты будешь с другим. Потому что каким бы мудаком я ни был, как бы отвратительно не поступил… Я всегда хотел, чтобы лет через пятьдесят мы с тобой были вместе.

– И при этом ты поступил так подло…

– Подло, низко. Отвратительно. Я знаю, Тась. Но только это не меняет того, что я тебя люблю. Поступаю как дебил со своей ревностью, упорными попытками тебя вернуть. И остановиться не могу.

– Дим…

– Не надо, не говори ничего. Я и так всё знаю. Просто и ты знай, что я готов всё менять. Никаких задержек, переработок, четкий график. Я отдам половину обязанностей другим, разгружу себя. Будет больше времени на семью, на помощь с Русом не только по вечерам.

– А командировки?

Тася усмехается, зная самую большую проблему. Перенести завод ближе – слишком много трат. Перестать летать – невозможно. Меня не было чуть меньше трех месяцев, а уже проблемы.

До этого мотался постоянно, всё работало как часы, без сбоев. Я ещё как-то могу уменьшить дни занятости здесь, но