Читать книгу - "Царь Горы, или Тайна Кира Великого - Сергей Анатольевич Смирнов"

И вот против лучшей в мире конницы было выставлено самое настоящее стадо: все верблюды были выгнаны вперед, даже те, что ранее были нагружены продовольствием. На каждых двух из трех горбатых уродцев Кир посадил лег­ковооруженных воинов, одев их как всадников. Пешему войску он приказал быстрым шагом следовать за верблю­дами, а свою конницу расположил по двум сторонам от пехоты и частично даже позади нее. Такое невиданное вой­ско и двинулось навстречу Крезу.

Жители Сард расценили тактику Кира по-своему и едва не стали праздновать победу заранее.

— Да у перса и воинов-то по пальцам пересчитать! — смеялись они.— Задумал провести нас! Хорошо же, тягло­вый скот нам пригодится, да и рабов прибавится!

Конница Креза двинулась в битву очень слаженно — ровным поперечным лохом. Покрыв половину стадия, кони перешли на рысь, лес копий опрокинулся вперед, на врага.

Лидийцы продолжали шумно ликовать.

— Вперед! Топчите персов! — кричали они.

— Эгей! Два верблюда с краю — мои! Не поломайте им ребра! — горланил какой-то весельчак, вызывая смех окру­жающих.

А лазутчик Кратон затаил дыхание.

Когда между войсками осталось несколько плетров, с хваленой лидийской конницей случилось что-то стран­ное. Казалось, буря ударила ей в лицо и стала налетать мощными порывами то слева, то справа. Ряды смешались. Несколько десятков коней вырвались вперед, но вдруг все разом поднялись на дыбы, сбрасывая с себя седоков, развернулись назад и бешеным галопом помчались на своих. Смятение началось необычайное, а верблюды продолжали невозмутимо наступать легкой неторопли­вой рысью.

Крики ужаса вокруг меня слились в единый вопль, пе­решедший в стон. Чтобы не выдать своих чувств, я и сам схватился за голову.

— Колдовство! Колдовство! — истошно завопила какая-то здешняя Кассандра.

И вправду было похоже на колдовство. Лидийские всад­ники только успевали спрыгивать со своих жеребцов, ко­торые, почуяв нечистый верблюжий дух, уносились прочь, поначалу лидийские кони толкались или неслись врас­сыпную, но, как известно, даже в панике находятся свои вожаки, которые увлекают толпу в каком-нибудь направлении: то ли к спасению, то ли к окончательной гибели.

Так случилось и здесь: несколько жеребцов помчалось по прямой к городу, к конюшням, а за ними едва ли не oтлаженным строем — хоть не ровным, но ясно видимым лохом — потянулись остальные.

— Колдовство! Колдовство! — все завывала обезумев­шая Кассандра, а те из жителей, кто уже осознал положение и успел прийти в себя, бегом поспешили к городу, подобно тем пугливым лидийским коням.

Однако доблести лидийских всадников надо отдать должное. Большинство из них, лишившись своих коней не последовали их примеру и не пали духом. Они быстро подобрали копья, построились в боевые порядки и бро­сились на врага. Сначала им пришлось приложить не­мало усилий, чтобы пробиться через стадо верблюдов и многих четвероногих горбунов недосчитался потом бережливый Шет. Сойдясь наконец с персами, лидийцы метнули копья и сразу взялись за мечи, которыми от­менно владели. Схватка закипела нешуточная, и звон железа донесся до Сард. Но все же начальный переполох и смятение отняли у лидийцев слишком много сил. К тому же сражаться прирожденным всадникам с пехотой, стоя на земле, все равно что соколам, не поднимаясь на крыльях в воздух, сражаться с бойцовскими петухами. Лидийцы дрогнули, и спаслись из них единицы — только самые быстроногие.

Когда исход сражения был решен, я поспешил в город. Жители прятали имущество в потаенные места. Кое-кто со всех ног торопился на акрополь, все побросав на произвол победителей. Этих, видимо, подгоняла мысль, что все ходы наверх вот-вот завалят.

О Кире переговаривались впопыхах со страхом, но и с надеждой на его милость:

— А слышали, что он пощадил Астиага и запретил грабить Эктабан?

— И никого из мидян не тронул, а многих даже возвысил!

— Кир — самый великодушный из всех царей!

— Может, боги и посылают его нам вовсе не на горе?

В начале сумерек войско Кира вошло в город. Насчет неописуемого великодушия царя персов лидийцы слегка ошиблись. Едва разгоряченные победой воины достигли первых домов, как сразу бросились выносить чужое иму­щество под крики его владельцев. Меня такая новость вовсе не удивила. Во-первых, Сарды — не Эктабан. Ми­дией как-никак правил родной дед Кира, и царь персов считал Эктабан домом, который положен ему по наслед­ству. Во-вторых, лидийцы — не мидяне. Последних Кир (а вместе с ним и все персы) мог по праву признавать своими родственниками, пусть не лучшими. Лидия была чужой землей, доставшейся персам в тяжелых сражениях. Наконец, в-третьих, сами персы изменились, уже успев поднабраться алчности у тех же мидян. Кир позволил своим воинам захватывать золото и ценности, но настрого запретил отнимать у лидийцев самое необходимое, а тем более убивать их, кроме как в случаях вооруженного со­противления.

Кир занял один из богатых домов с крепкими стенами и очень маленькими окнами, который стоял на окраине города, в достаточном отдалении от акрополя. Я решил, что он опасается внезапной вылазки. Я уверился в крайней осторожности Кира, более характерной для его брата Гистаспа, чем для него, когда узнал, что перед началом боя царь запретил брать, пленных и повелел истребить лидий­ское войско поголовно. Охотник впервые забрался далеко в чужие земли и чувствовал себя не совсем уверенно. Вместе с тем он приказал захватить самого Креза во что бы то ни стало живым, даже если тот будет отбиваться мечом. Воинам он также запретил занимать дома под ночлег, а велел им разбить стан около города, поставив палатки как можно ближе одна к другой.

— Где Крез? — недовольно спросил Кир, едва увидев меня, будто я обязан был поднести ему лидийского царя на блюде.

— По-моему, он вообще не слезал со своей горы,— ответил я.

Кир поднял глаза на акрополь, уже терявшийся во мраке ночи. Там, на скальных высотах, мерцали сторожевые огни.

— Глупец,— проронил Кир,— Он ничего не понял... Ты там все облазил? Есть где пройти?

— Наверху не меньше трех тысяч отборных воинов,— доложил я царю свои сведения.— Приступ будет очень не­легким.

— Я не хочу терять персов, а других туда тоже не пущу,— с тем же недовольством пробурчал Кир,— Ни мидян, ни армен. Никого... Пусть поголодает.

— Лидийцы запасливы,— видя, что царь не в духе, но не находя этому причин, осторожно заметил я.

— Мы тоже не изголодавшиеся волки,— ответил Кир.— Посмотрим, у кого первого засосет в желудке. Шет