Читать книгу - "Судьи и заговорщики: Из истории политических процессов на Западе - Ефим Борисович Черняк"

в существование колдовства и при условии, что доказывалась невиновность лишь данной подсудимой. Шесть лет (1615–1621 гг.) боролся великий астроном Иоганн Кеплер за жизнь своей матери, обвиненной в колдовстве и брошенной в тюрьму швабского города Леонберга. Ученому помогло знакомство с самим императором, который дорожил Кеплером как астрологом. Кеплер умолял вмешаться и вюртембергского герцога Фридриха.

С огромным трудом сын подсудимой добился, чтобы мать не пытали, нанимал адвокатов, получил право самому выступать ее защитником на процессе. Казалось, ему улыбнулось счастье, фрау Кеплер была освобождена, но в 1620 г. ее снова арестовали. Старой женщине в это время уже минуло 73 года. Отчаяние, новая борьба… И в течение всех этих схваток с инквизиторами Кеплер должен был делать вид, что вполне разделяет веру в ведьм, но лишь убежден, что отсутствуют доказательства, уличающие его мать. Судьи же не скрывали своего недовольства: слыханное ли дело, чтобы обвиняемую сопровождал на процессе ее сын, дотянуться до которого не так-то просто. Приходилось маневрировать. Измученную старуху не пытали, а только водили в пыточную камеру и требовали сознаться. Кеплер победил: инквизиционный суд предпочел оправдать его мать. Но дорого доставшаяся победа пришла поздно. Пожилая женщина, прошедшая первые круги инквизиционного ада, скончалась через полгода после освобождения[254].

Общее число жертв ведовских процессов невозможно определить сколько-нибудь точно. На основании подсчета казненных в ряде районов заключают, что в целом в Европе их число достигало нескольких сот тысяч. Часть новейших исследователей считают эту цифру значительным преувеличением. В некоторых областях их было больше, чем погибших от войн и эпидемий.

Может возникнуть вопрос: насколько правомерно относить судебные расправы над ведьмами к числу политических процессов? Действительно, политическая подоплека процесса, как мы увидим, вполне очевидна в одних случаях и трудноразличима в других. Однако такая неясность исчезает, если от отдельных процессов обратиться к массовым гонениям. Они отражали, как правило, не только общий «духовный климат» эпохи, но и вполне конкретную политическую ситуацию.

Суд над ведьмами весьма часто приобретал политическую окраску, а суды над политическими противниками включали и обвинение в связи с сатаной. Это отражено и в литературе. Шекспировский Ричард III укорял вдовствующую королеву в том, что она волшебством навела на него порчу.

Обвинение противников в Занятии черной магией и ведовством было нередким приемом в политической борьбе и придворных интригах. В Англии главный министр Генриха VIII Уолси, когда он впал в немилость, был обвинен в том, что ранее «околдовал ум короля и заставил любить его до безумия, более чем король любил когда-нибудь какую-либо леди или джентльмена». А в конце XVI в. шотландского графа Босвела, который мог получить права на престол, если бы король Яков умер бездетным, уличили в том, что колдовскими чарами он вызвал бурю, желая потопить корабль, на котором монарх возвращался после вступления в брак с датской принцессой Анной[255].

В ходе политической борьбы ересь постоянно отождествлялась с ведовством. Английский католик Томас Стей-плтон отмечал: «Ведовство растет из-за ереси, ересь из-за ведовства». М. Дельрио писал в 1596 г., что дьявол теперь действует через еретиков, как раньше действовал через язычников. Другой известный демонолог, французский судья Богюэ, в 1609 г. также уверял, что «колдовство возникает не иначе, как в сопровождении ереси»[256].

В начале XVII в. католики постоянно именовали протестантов «покровителями ведьм». (Соотношение подсчитанных историками смертных приговоров на ведовских процессах, вынесенных католическими и протестантскими судьями в юго-западной Германии в разгар гонений, соотносится примерно как 3,6:1. Трудно все же увидеть здесь «покровительство»![257] Во многих случаях обвинение в колдовстве было орудием для дискредитации политического противника[258]. Во время религиозных войн во Франции, после разрыва в 1588 г. Генриха III с лидерами Католической лиги, появились памфлеты, обвинявшие короля в занятии ведовством. Так, один из этих памфлетов, изданный в 1589 г., был озаглавлен: «Колдовство Генриха Валуа и обязательства, которые он дал дьяволу в Венсенском лесу, и т. д.» Вскоре король был убит монахом-фанатиком Жаком Клеманом. В мае 1617 г. была предана суду по обвинению в колдовстве Леонора Галигаи, бывшая наперсница Марии Медичи и жена авантюриста Кончини, ставшего маршалом д’Анкр и убитого по приказу Людовика XIII. Фаворит короля Альберт де Люинь с целью завладеть имуществом Гали-гая хотел обвинить ее в соучастии в убийстве Генриха IV, а когда это не удалось[259], воспользовался тем, что суеверная женщина иногда гадала на внутренностях животных, и приписал обвиняемой занятие колдовством. Не прибегая к пытке, судьи не смогли добиться нужных показаний обвиняемой. Напрасно требовали они от нее сознаться в посещении шабаша. За оскорбление королевской и божественной власти Леонору приговорили к смерти. 8 июля 1617 г. она была обезглавлена, ее труп сожжен на костре.

Во время английской революции середины XVII в. и в последующие годы распространялись слухи, которые якобы восходили к одному из приближенных Оливера Кромвеля (иногда — полковнику Лэндси), бывшему свидетелем заключения лордом-протектором Англии договора с дьяволом. Сатана обещал Кромвелю победу в сражении с кавалерами — сторонниками короля. Князь преисподней, однако, заключил договор не на 21 год, как хотел того Кромвель, а только на семилетний срок, и ровно через семь лет, ранним утром 3 сентября 1658 г., во время страшной бури нечестивый лорд-протектор скончался[260].

Нередко процессы над ведьмами продолжались и после того, как верховная власть склонялась к мысли приостановить их. В Германии суды делали вид, будто они руководствуются общеимперскими законами, принятыми при Карле V в 1532 г., но на деле постоянно грубо нарушали их в той части, которая ограничивала произвол при преследовании ведовства. В Англии даже после того, как Яков I на основе личного наблюдения за действиями своих судей усомнился если не в мудрости своего трактата «Демонология», то в целесообразности проведения ведовских процессов, еще долго не смогли сдержать усердие местных властей.

Аналогичное положение сложилось как раз в это время — примерно во втором десятилетии XVII в. — в Испании, где королевская власть в лице Филиппа III и Супрема (высший орган Святого трибунала) пытались ограничить число как процессов над колдуньями, так и аутодафе, которые организовывались инквизиторами на местах. Даже прямые намеки из Мадрида на сей счет не всегда доходили до сознания рьяных преследователей ведовства. В результате Супрема издала в 1614 г. распоряжение, по которому в процессах над ведьмами от обвинения требовалось представить действительные доказательства, а приговор должен был утверждаться Мадридом. Это, однако, не прекратило процессов по обвинению в колдовстве, с которыми Испания покончила последней в Европе, уже в начале XIX в.

Еще один парадокс. Наиболее влиятельный трактат против гонений на ведьм в первой половине XVII в. — «Предостерегающее