Читать книгу - "Материнский Плач Святой Руси - Наталия Владимировна Урусова"

вдохновенная речь Веры. «Вам понравился мой Сержик? Что бы сказали Вы, если бы видели моего покойного Колю! Тот еще и на земле был уже небожитель... Уложила я как-то Колюсика своего спать вместе с детишками. Было около восьми часов вечера. Слышу, зовет он меня из спальни. «Что тебе, деточка?» —спрашиваю. А он сидит в своей кроватке и восторженно мне шепчет: «Мамочка моя, мамочка! Посмотри-ка, сколько тут Ангелов летает». —«Что ты, » — говорю, —«Колюсик! Где ты их видишь?» А у самой сердце так ходуном и ходит. «Да всюду, — шепчет, —мамочка, они кругом летают... Они мне сейчас головку помазали. Пощупай мою головку— видишь, она помазана!» Я ощупала головку: темечко мокрое, а вся головка сухая. Подумала, не бредит ли ребенок? Нет!жару нет, глазенки спокойные, радостные, но нелихорадочные: здоровенький, веселехонький, улыбается... Попробовала головки других детей—у всех сухонькие, и спят себе детки, не просыпаются. А он мне говорит: «Да как же ты, мамочка, не видишь Ангелов? Их тут так много... У меня, мамочка, и Спаситель сидел на постельке и говорилъсо мною». О чем говорил Господь ребенку, я не знаю. Или я не слыхал ничего об этом от рабы Божией Веры, или слышал, да не удержал в памяти: немудрено было захлебнуться в этом потоке нахлынувшей на нас живой веры, чудес ее, нарушивших, казалось, грань между земным и небесным... «Колюсик и смерть свою мне предсказал», — продолжала Вера, радуясь, что может излить свое сердце людям, внимающим ей открытой душой—«умер он на четвертый деньРождества Христова, а о своей смерти сказал мне в Сёнтябре. Подошел ко мне как-то раз мой мальчик да и говорит ни с того ни с сего: «Мамочка! Я скоро от Вас уйду». —«Куда, » —спрашиваю, —«деточка?» —«К Богу». —«Как же это будет? Кто тебе сказал об этом?» —«Я умру, мамочка!—сказал он, ласкаясь ко мне, —только вы, пожалуйста, не плачьте: я буду с Ангелами, и мне там очень хорошо будет». Сердце мое упало, но я сейчас же себя успокоила: можно ли, мол, придавать такое значение словам ребенка?! Но нет! Прошло немного времени, мой Колюсик опять среди игры ни с того ни с сего подходит, смотрю, ко мне и опять заводит речь о своей смерти, уговаривая меня не плакать, когда он умрет... «Мне там будет так хорошо, так хорошо, дорогая моя мамочка - все твердил, утешая меня, мой мальчик. И сколько я ни спрашивала его, откуда у него такие мысли и кто ему сказал об этом, он мне ответа не дал, как-то особенно искусно уклоняясь от этих вопросов...

Не об этом ли и говорил Спаситель маленькому Коле, когда у детской кроватки его летали небесные Ангелы?.. «А какой удивительный был этот ребенок, —продолжала Вера, —судите хотя бы по такому случаю. В нашем доме делал старик-плотник ворота и повредил себе нечаянно топором палец. Старец прибежал на кухню, где я была в то время, показывает мне свой палец, а кровь из него так и течет ручьем. В кухне был и Коля. Увидал он окровавленный палец плотника и с громким плачем кинулся бежать в столовую к иконе Пресвятой Троицы. Упал он на коленки перед иконою и, захлебываясь от слез, стал молиться: «Пресвятая Троица, исцели пальчик плотнику!» На эту молитву с плотником мы вошли в столовую, а Коля, не оглядываясь на нас, весь ушедший в молитву, продолжал со слезами твердить свое: «Пресвятая Троица, исцели пальчик плотнику!» Я пошла за лекарством и за перевязкой, а плотник остался в столовой. Возвращаюсь и вижу. Колюсик уже слазил в лампадку за маслом и масломъот иконы помазывает рану, а старик-плотник доверчиво держит перед ним свою пораненную руку и плачет оть умиления, приговаривая: «И что ж это за ребенок, что это за ребенок!» Я, думая, что он плачет от боли, говорю «Чего ты, старик, плачешь? На войне был, не плакал, а тут плачешь!» —«Ваш», —говорит, — «ребенок хоть кремень и тот заставит плакать!» И что же вы думаете? Ведь остановилось сразу кровотечение, и рана зажила без лекарств, с одной перевязки. Таков был общий любимец, мой Колюсик, дорогой несравненный мой мальчик... Перед Рождеством мой отчим, а его крестный, выпросил его у меня погостить в свою деревню. Коля был его любимец, и эта поездка стала для ребенка роковой: он там заболел скарлатиной и умер. О болезни Коли я получила известие через нарочного (тогда были повсеместные забастовки и посланной телеграммы мне не доставили, и я елва за сутки до его смерти успела застать в живых мое сокровище. Когда я с мужем приехала в деревню к отчиму, тоКолю застала еще бодреньким, скарлатина, казалось, прошла, и никому из нас в голову не приходило, что уже на счету последние часы ребенка. Заказали мы служить молебен о его выздоровлении. Когда его служили, Коля усердно молился сам и все просил давать ему целовать иконы. После молебна он чувствовал себя настолько хорошо, что священник не стал его причащать, несмотря на мою просьбу, говоря, что он здоров и причащать его нет надобности. Все мы повеселели. Кое-кто, закусив после молебна, лег отдыхать, заснул и мой муж. Я сидела у постельки Коли, далекая от мысли, что уже наступают последния егоминуты. Вдруг он мне говорит: «Мамочка, когда я умру, вы меня обнесите вокруг церкви...» —«Что ты», —говорю, —«Бог с тобой, деточка! Мы еще с тобой, Бог дасть, живы будем». —«И крестный скоро после меня пойдет за мной, » —продолжал, не слушая моего возражения, Коля. Потом, помолчав немного, и говорит: «Мамочка, прости меня». —«За что», — говорю, — «простить тебя, деточка?» —«За все за все прости, меня, мамочка!» —«Богь тебя простит, Колюсик», —отвечаю ему. —«Ты меня прости: я строга бывала с тобою». Так говорю, а у самой и мысли нет, что это мое последнее прощание с умирающим РЕБЕНКОМ Нет», —возражает Коля, — «мне тебя не за что прощать. За все, за все благодарю тебя, миленькая мамочка!» Тут мне что-то жутко стало, я побудила мужа. «Вставай», —говорю, —Колюсик, кажется, умирает!» —«Что ты», —отвечает муж, —«ему лучше—он спит».

Коля в то время лежал с закрытыми глазами. На слова мужа он открыл глаза и с радостной улыбкой сказал: «Нет, я не сплю—я умираю. Молитесь за меня!» И стал молиться и креститься сам: «Пресвятая Троица, Спаси меня! Святитель Николай, Преподобный Сергий, Преподобный Серафим, молитесь за меня!.. Крестите меня! Помажьте меня маслицем! Молитесь за меня все!» И с