Читать книгу - "Щегол 1-11 - Василий Горъ"

Вопросов ни у кого не оказалось, так что мы ушли в серию нормальных рывков, остановились чуть в стороне от предположительного места встречи и скинули невидимость. Ждать пришлось совсем недолго. Зато потом возникли небольшие проблемы: несмотря на то, что командиры обеих групп нас знали в лицо, а экстренный код, озвученный мною, оказался «тем самым», команды «вольно» не последовало — вояки пребывали в готовности к бою, сверлили нас недобрыми взглядами и ждали ответа на Чрезвычайно Важный Вопрос.

Вот я на него и ответил:

— С Великим Князем Виктором Михайловичем все в полном порядке: он возвращается в Большой Мир вместе с нами и в данный момент находится вон в том перелеске. А со снабженцами возникли проблемы. Но о них расскажет сам Великий Князь. Само собой, не всем, а только старшим групп. И он же поставит вам боевые задачи…

Офицеры включили головы, доперли, что озвученное условие разумно, переглянулись и решительно заявили, что готовы начать движение. Да, и тот, и другой незаметно отпальцевали заместителям команду не расслабляться, но это тоже было разумно. Поэтому я молча развернулся в нужном направлении и изобразил танк. То есть, попер по целине пешкодралом. А на второй трети пути серией жестов вызвал Воронецкого к опушке, порадовался тому, что он додумал все остальное, и мысленно похвалил Викторию, оставшуюся с Таней, Лизой и Полиной.

Следующие несколько минут прошли именно так, как мы рассчитывали — Виктор коротко, но достаточно информативно описал все самые серьезные прегрешения капитана Свешникова и его клевретов, сообщил, что эту троицу ждет трибунал, и приказал отконвоировать задержанных на базу. Вояки явно обрадовались. И после того, как Великий Князь иссяк, один из них решился задать… хм… правильный вопрос:

— Ваше Императорское Высочество, а под трибунал отправится только эта троица, или кто-нибудь еще?

— Под трибунал отправятся все те, кто решил, что «Луга» переданы им в кормление, что на тренировочной заимке в «шестерке» должны раскачиваться их близкие, а не какие-то там военнослужащие, и что чужую добычу можно продавать на сторону…

Кстати, ближе к десяти вечера Виктор толкнул почти такую же речь еще раз. Своим телохранителям, встретившим нас на «любимой излучине». Только закончил ее иначе:

— В общем, сразу после прибытия в «Луга» «садитесь» на оперативную связь, отправляетесь в штаб, нейтрализуете дежурного по части, выясняете, где находятся офицеры и прапорщики, список которых я вам сейчас передам, и, не церемонясь, задерживаете всех до единого. А мы развяжем вам руки и обеспечим юридическое сопровождение мероприятия. В смысле, выдвинемся в «Нелидово», по дороге созвонимся с генералом Ляпишевым и все такое…

Глава 9

4 февраля 2514 по ЕГК.

…Весь перелет до Новомосковска Воронецкий провисел на телефоне, контролируя процесс подготовки к очередной Большой Чистке «Лугов», то и дело дергая своих телохранителей, буйствующих на базе, и изредка отвечая на звонки отца. Мы, прекрасно выспавшиеся за восемь часов пребывания в катере на воздушной подушке, не мешали: Татьяна о чем-то вполголоса трепалась с Викой, Оля «дрессировала» Лизу, Света — Полину, а я изображал дремоту и анализировал новости, озвучиваемые Дайной. А их было намного больше, чем хотелось бы. Всяких-разных. Однако радовали, как это обычно бывает, очень и очень немногие. Впрочем, откровенно плохих не было вообще. А неважные — типа шквала приглашений на всевозможные приемы, балы и званые ужины или участившихся попыток выйти на меня через рядовых членов нашего рода — в основном, раздражали. Так что после того, как верная помощница иссякла, я нашел в себе силы проартикулировать микродрону вопрос, действовавший на нервы который день:

— Завтра — день рождения Светы. Кого на него приглашать?

БИУС насмешливо фыркнул:

— Де-юре она тебе не жена. Поэтому ты вправе устроить чисто семейное торжество. И радоваться жизни числа до десятого марта: согласно местным правилам хорошего тона, приглашения на дни рождений глав родов положено рассылать за две-три недели. Кстати, список тех, кого нельзя не пригласить, я уже составила. Но показывать, пожалуй, повременю. Чтобы не загнать в депрессию…

Я мученически закатил глаза к потолку, тяжело вздохнул и подобрался, услышав две фразы, произнесенные совсем другим тоном:

— Тебя набирает Воронецкая. Настройся на серьезный разговор…

Телефон завибрировал буквально через мгновение, и я, приняв вызов, вслушался в голос Императрицы:

— Доброе утро, Игнат Данилович. Насколько я знаю, ваш «Антей» вот-вот приземлится, соответственно, даже если вы спали, то уже должны были проснуться. Вот и беспокою в столь ранний час…

Я посмотрел на часы, обнаружил, что уже четверть десятого, наткнулся взглядом на пиктограмму, информирующую о дне недели, сообразил, что в воскресенье это время действительно может считаться несусветной ранью, и сообразил, что туплю. Поэтому торопливо ответил на приветствие, сказал, что бодрствовал весь перелет, и снова превратился в слух.

— Что ж, значит, ваш разум не спит… — буркнула женщина и перешла к делу: — А это радует. Ибо у нас возникла проблема, требующая немедленной реакции. Для того, чтобы вы увидели ее во всей красе, начну издалека: как вы, наверное, догадываетесь, мы понимали, что пожалование вам титула вызовет неудовольствие большей части дворянства, соответственно, просчитали риски и подготовились ко всем наиболее вероятным реакциям. Но ни один аналитик не додумался до возвращения Карамзиной в свет. да еще и в вашей свите. А это событие вызвало эффект разорвавшейся бомбы и заметно обострило всеобщий интерес к вашей персоне…

Как я понял из дальнейших объяснений, мой «внезапный» уход в Пятно позволил спецотделу сравнительно безболезненно переключиться в более напряженный режим работы и взять под контроль ряд неких «проседавших направлений». Вот одно из них и выстрелило — аналитики генерала Ляпишева обратили внимание на резко увеличившуюся активность девиц, проживающих в Доме Гимназисток, отследили их связи и выяснили, что за день-два до этого почти каждую «активистку» навестили родичи.

Само собой, подняли архивы камер СКН, но со смешным КПД — анализ записей позволил выяснить всего четыре задачи, опосредованно поставленные этим особам главами родов. И пусть три из четырех не напрягали — девушки должны были заинтересовать собой Полину и приложить все силы для того, чтобы превратить «случайное знакомство» в крепкую дружбу, зато последнее — приказ разобраться, кто ныне реагирует на попытку оскорбить Лаптеву, и где заканчивается предел терпения этого лица — взбесил до невозможности.

И тут Императрица перешла к выводам:

— Даже если этот приказ является самой верхней границей планируемого негатива в адрес девочки, то отвозить ее в Дом Гимназисток и оставлять одну нельзя. И если вы все еще не