Читать книгу - "Пифагореец - Александр Морфей"

обо всем – о небе, лебедях, погоде, о том самом кафе, – но совершенно забыл о своем внешнем виде. И стоял перед ней таким, каким его сейчас знает его сознание – в теле и облачении Алкея. Но менять свою внешность уже слишком поздно, и пусть все остается как есть. Главное, что связь установлена и работает!

Тео подошел к ней поближе. Сейчас он должен был начать ей все объяснять, сказать, как сильно по ней скучал, – у него в голове была, как минимум, пара десятков вариантов этой встречи. Но вместо всего этого он молча обнял ее, опустил голову ей на плечо и тихо заплакал, как первоклассник, потерявший маму посреди большого магазина и вдруг снова ее нашедший. Последний раз он так плакал, наверное, в далеком детстве, а в своей сознательной жизни за собой такого никогда не замечал и не помнил. Весь этот бессловесный поток эмоций выражал все вместе и все сразу – и его тоску по дому, и по ней. Была в этом и его накопившаяся усталость, и нервное напряжение. Но, наверное, больше всего в этом была просьба о прощении, что не ценил ее раньше и вел себя, как эгоистичный подлец.

Девушка опешила. Она хотела освободиться и отмахнуться от этого нахала, но что-то в нем показалось ей таким родным и теплым. У нее было ощущение, что они давно знакомы. И она дала ему возможность выпустить первую волну эмоций наружу. Когда Тео немного успокоился, он сказал:

– Прости, не сдержался. Не знаю, что на меня нашло. Столько всего произошло за последнее время. – Затем, он немного отвернулся в сторону, взял нижнюю кромку хитона, вытер глаза и высморкался в нее. Со стороны это выглядело отвратительно. Но у Елены внутри похолодело в животе – она знала только одного человека, который мог вытереть нос о нижнюю кромку рубашки. И ей всегда было тепло и уютно, когда этот человек был рядом с ней и ее обнимал.

– Так мы знакомы? – повторила она свой вопрос, пристально глядя ему в глаза, словно пытаясь что-то в них рассмотреть.

– Эли, я тебе сейчас скажу три вещи. Каждая следующая будет бредовее и возмутительнее предыдущей. Но все это – чистая правда. И очень прошу тебя меня выслушать до конца и не перебивать. Это все очень важно для нас обоих.

– Ну после того, как у Женевского озера ко мне подкатывает малолетка в косплей-костюме древнего грека, обращается ко мне по-гречески, называет меня по имени, а затем горько сморкается в мое плечо, – не думаю, что может быть что-нибудь более бредовое и более возмутительное, – сказала Эли, пытаясь сгладить юмором нервозность ситуации и ее эмоциональный накал. Было видно, что она ошарашена происходящим и не знает, что ей думать и как реагировать на все происходящее. Тео понимал, что Эли не знает, что спит, поэтому ее сознание оценивает все это как реальность, происходящую на самом деле. Он собрался с духом и начал:

– Эли, мы сейчас оба спим, но это реальный осознанный сон. Ну, то есть я сейчас сплю, и ты сейчас спишь, но это реальная встреча твоего и моего сознания. Это озеро и лебеди – не настоящие. Я их визуализировал, потому что это самое яркое и лучшее впечатление о нашем с тобой проведенном времени вместе. Оглянись, и ты увидишь, что улицы вокруг пусты, и кроме нас, тут больше нет ни одного человека. Это потому, что это наш с тобой, совместный сон.

– Да, вы правы, молодой человек. Абсурд продолжается. Теперь это кажется еще бредовее, чем малолетний древний грек посреди Женевы, знающий, как меня зовут. Ладно, жги дальше, молодой Орфей. Даже любопытно, куда могут завести глубины всех глубин больной человеческой фантазии.

– Я Тео. Твой Тео. И я в данный момент нахожусь в теле этого древнегреческого юноши, которого звали Алкей. Помнишь аварию? Я тогда должен был погибнуть, но по определенным причинам не умер, а очнулся в теле этого парня. Я сейчас живу в Древней Греции, примерно 2500 лет назад. Единственный мой шанс вернуться домой – это встретить моего истинного учителя, и тогда, если я его встречу, по идее, он поможет мне вернуться обратно в мое тело, в наше время, и мы с тобой снова встретимся в реальном мире. Я ужасно по тебе скучал и тосковал, и поэтому мой теперешний Учитель – Пифагор – научил меня, как я могу с тобой встретиться, но пока что только во сне. Поэтому я и вспомнил самое лучшее, что у нас с тобой было, – ту поездку в Женеву. Помнишь, как мы сидели в кафешке и говорили обо всем, пока не пошел дождь, и мы, взявшись за руки, побежали к машине? Извини, что расплакался у тебя на плече, как ребенок. Просто столько всего произошло за последнее время. Наверное, нервы сдали. Я так перед тобой виноват! Все время, всю жизнь вел себя по отношению к тебе, как законченный эгоист. Прожигая жизнь впустую, я не замечал настоящего и самого драгоценного, что было совсем рядом, – тебя.

Елена стояла в замешательстве и не знала, что думать и как это воспринимать.

– Ладно, новый Тео. Рядом с твоей историей «Марвелл» отдыхает, а авторы бразильских сериалов просто нервно курят в сторонке. А что же за третья – самая возмутительная и бредовая – вещь? Ты – инопланетянин с Венеры? Хотя по сравнению с тем, что ты только что рассказал, это выглядит гораздо менее бредово.

– Тот парень, который я, – это на самом деле не я. Стоп! Погоди, я сформулирую лучше. Тот парень, который очнулся в больнице в Афинах, в нашем времени, в моем теле – это не я. Как я тебе уже сказал - вместо того, чтобы тогда погибнуть в машине, я сейчас нахожусь в этом теле парня из Древней Греции по имени Алкей. А он, тот парень, Алкей, хотел покончить жизнь самоубийством из-за того, что ему не разрешили жениться на его любимой девушке. И