Читать книгу - "Секретная миссия в Марселе. Один год из жизни Вариана Фрая - Илья Басс"

обнаружил ничего подозрительного. Кафе по обе стороны улицы Гарибальди были пустынны, никаких праздношатающихся или подозрительных прохожих. Но, войдя в здание, Данни увидел Альфонсо в окружении двух полицейских и инспектора, копающегося в расходных книгах Центра. Инспектор ощупал Данни на предмет наличия оружия и, не найдя ничего, затребовал удостоверение личности. Но вначале ему самому пришлось предъявить разрешение на обыск – Данни ведь не был новичком в подобных делах. Разрешение представляло собой смятый лист, а не форменный бланк, да к тому ж неподписанный. В нем приказом префекта полиции вменялось в обязанность провести «обыск во всех помещениях, занятых отдельными гражданами или организациями, чья деятельность является подрывной». Возражать было бесполезно, да и полиция хозяйничала уже четыре часа в присутствии лишь сторожа.

Поль Шмирер не появился: то ли он сообразил, в чем дело, то ли его предупредили. Остальных сотрудников и клиентов обыскивали при их появлении и запирали в соседнюю комнату. У Данни конфисковали 70 тысяч франков и попросили приклеить номера ко всем печатным машинкам и папкам – они подлежали изъятию. Больших оснований для беспокойств у Данни не было – о местонахождении «горячего» материала и остальных денег знали только двое – он сам и Поль. И все же Данни пришел в страшное волнение, когда инспектор ткнул ему в лицо две «улики» со словами «Месье, это будет иметь для вас далеко идущие последствия». Листовки, написанные от руки, оставил в архиве один из сотрудников, Кокочинский, уехавший три месяца тому назад.

Всех сотрудников забрали в полицию, а на следующий день перевезли в тюрьму, где Данни в большой толпе арестованных распознал некоторых клиентов Центра, продавцов croquefruit и прочих.

Данни подвергли семичасовому допросу. В одном из лиц, ведущих допрос, он узнал своего соученика по Сорбонне. На все вопросы и обвинения в помощи левым, коммунистам, революционерам и т. п., Данни твердо отвечал: «Центр заботится о всех тех, кто нуждается в помощи, соответствует критериям, установленными американской администрацией, и собирается в ближайшее время эмигрировать. Мы не делаем различия между католиками, меньшевиками, социал-демократами, либералами и т. д. Мы не несем никакой ответственности за их взгляды и действия».

После допроса всех выпустили. Бенедита же предупредили о передаче его дела в трибунал. Визит Данни к американскому консулу ничего не дал. Вмешиваться в действия французских властей консул не имел права, но пообещал сообщить в Нью-Йорк о случившемся Комитету Чрезвычайного спасения, который к этому времени был преобразован в Международный Комитет Спасения и Помощи беженцам.

Фактически это был конец Центра. Офис на Гарибальди опечатали. Эльзасцы посчитали арест группы Центра фактом, компрометирующим их коммуну. В результате семьям Бенедита и Шмирера пришлось подыскать себе другое жилище. Данни довольно быстро нашел небольшой коттедж с сосновой рощицей – отставной военный, голлист, без колебаний предпочел его, отказав некоему чиновнику из префектуры. Особенно подходящим оказался садик – ночью там Данни перезапрятал документы, деньги и револьвер, прежде хранившиеся в Эр Бель.

30 сентября состоялось заседание военного трибунала, которое рассмотрело обвинение против многих антифашистов, включая Бенедита и Шмирера. Несмотря на участие в защите широко известных адвокатов, всем вынесли суровые приговоры. Деффер рекомендовал своим подопечным исчезнуть из Марселя. Пока ордера на арест еще не выписаны, Данни и Полю следовало устроить все дела.

Четвертого октября 1942 Даниель Бенедит послал последнее, как директор Центра, письмо в Нью-Йорк. В нем он извещал ЧКС о судебном преследовании его и Поля и официально слагал с себя обязанности директора.

По договоренности Анна Грусс и Вейслиц оставались по-прежнему сотрудниками Центра, но их деятельность ограничится только обеспечением денежной помощи выезжающим. Время от времени, пока возможно, они все будут тайно встречаться для обсуждения текущих дел. Небольшую неиспользованную сумму денег разделили между собой.

И последняя забота – надо было неотлагательно пристроить небольшое число клиентов. Поскольку у Фрая в свое время сложились хорошие отношения с Унитарной миссией, Данни связался с Ноэлем Филдом, ее представителем в Марселе. Филд отвечал за программу медицинской помощи, но впоследствии принимал в своем офисе и беженцев. В бытность в Марселе Фрай регулярно встречался и даже подружился с Ноэлем (очередной выпускник Гарварда!), обсуждал дела общих клиентов, когда таковые случались. Поэтому обращение Данни именно к нему вполне объяснимо. Филд поначалу отказывался – заботиться о судьбе политических беженцев противоречило политике его миссии и могло привести к конфликту с вишистским правительством. Понять такой шаг – отказать в помощи антифашистам и социалистам – Данни не мог. Спустя некоторое время, правда, Филд изменил свою позицию, позвонил и согласился взять их под свою опеку, но на определенных условиях – он просил прислать лист клиентов с фамилиями, адресами и политической ориентацией. Данни не решился иметь с ним дело – уже тогда циркулировали слухи о прокоммунистической настроенности Филда и его неприязни к меньшевикам, троцкистам и т. п. После войны Фрай, как только наладил связь с Данни, на всякий случай открыто известил его об этом и рекомендовал прекратить с Филдом всякие отношения[69].

В это же самое время деятельность Центра попала в поле зрения Аллена Даллеса, недавно назначенного директором разведывательной миссии в Берне.

Вот что писал ему в связи с закрытием Центра Директор Европейского Унитарного центра помощи Роберт Декстер:

Посылаю для Вашего сведения копию письма направленного [Государственному] секретарю Халлу. Оно касается моего беспокойства в связи с закрытием в Марселе Американского Центра Спасения, о котором, я полагаю, Вы достаточно осведомлены. Будет совершенно справедливо сказать, что Вариан Фрай и его сотрудники временами совершали ошибки – кто их не делает? – и, тем не менее, они выполнили самую, по-видимому, выдающуюся работу из всех групп в Европе – включая даже нашу – по спасению политических беженцев. <…>. Возможно, их работу следует реорганизовать, но пока я надеюсь, что те сотрудники, которые арестованы, будут освобождены как служащие американской организации и их работа каким-то образом продолжится.

Через два дня после последней встречи с Филдом, Данни опять позвали в офис Унитарной Миссии и другой представитель предложил ему работать на американскую разведку. Поскольку Бенедит не собирался отсиживаться и уже возобновил связи со многими группами сопротивления, он, после некоторых колебания, согласился. В середине октября Даниеля и Теодору представили консулу Бентону и сотрудникам отдела секретной службы Американского консульства. Там они впервые услышали добрые слова в адрес деятельности Центра. Их произнес молодой атташе посольства Кассиди. Он тепло пожал руку Данни и произнес: «Я глубоко шокирован той враждебностью, которую проявлял Государственный департамент по отношению к вашему боссу, Вариану Фраю, и