Читать книгу - "Пламя войны - Евгений Руд"

Бонуло оглушительно расхохотался.

— Гляди по сторонам, а то тебе голову снесет и твой вождь Гай снимет с меня шкуру. — Он едва заметно шевельнул рукой и бросил ей веревку из плетеной кожи, которая повисла в пяти футах от земли. — Иди сюда, наверх.

Кэлен кивнула и передала поводья своей лошади ближайшему гольдеру. Затем она спрыгнула на землю и побежала, чтобы догнать геардоса Бонуло. Схватившись за седельную веревку, она осторожно забралась на спину громадного животного, Бонуло взял ее за руку своей громадной ручищей и усадил поудобнее.

— Итак, — пророкотал марат, снова поворачиваясь лицом к дороге. — Я вижу, Дрейк съел не тот суп.

— Что? — удивленно моргая, спросила его Кэлен.

Бонуло улыбнулся.

— Когда я был молодым и только взял себе женщину в качестве супруги, я проснулся на следующее утро, подошел к своему костру и поел супа, который там был. Затем я объявил, что это самый лучший суп, какой когда-либо готовила женщина для мужчины. Так, чтобы слышали все в лагере.

— Его сварила не твоя жена? — спросила Кэлен.

— Точно, — подтвердил Бонуло. — Его сварила Хашат. И после нашей брачной ночи следующие семь дней я спал на земле около палатки, чтобы показать жене, что я сожалею.

Кэлен рассмеялась.

— Представить не могу, чтобы ты такое сделал.

— Я был очень молод, — сказал Бонуло. — И очень хотел, чтобы она была со мной счастлива. — Он оглянулся через плечо. — Совсем как Дрейк, который желает, чтобы ты была счастлива с ним.

— У нас все иначе, — покачав головой, сказала Кэлен.

— Иначе. Дрейк не знает, что он съел не тот суп?

Она вздохнула.

— Нет, потому что мы не женаты.

— Вы супруги, — фыркнув, заявил Бонуло.

— Нет, совсем нет.

— Вы спаривались, — сказал он терпеливо, точно разговаривал с маленьким ребенком. — Значит, вы супруги.

Кэлен почувствовала, что у нее пылают щеки.

— Мы… ну, да. Это было. Но мы не женаты.

Бонуло оглянулся на нее и нахмурился.

— Твой народ ужасно любит все усложнять. Скажи ему, что он съел не тот суп, и покончи с этим.

— Дрейк не сделал ничего плохого.

— Это ты съела суп? — спросил Бонуло.

— Нет, — в отчаянии сказала Кэлен. — Никакого супа не было. Понимаешь, Бонуло, Дрейк и я… мы не можем быть вместе.

— А… — протянул Бонуло, с озадаченным видом покачал головой и приложил руку к глазам, изображая повязку. — Я понимаю.

— У меня есть обязательства перед Гаем, — сказала Кэлен. — И у него тоже.

— А мне этот ваш Гай показался умным человеком, — сказал Бонуло.

— Он и в самом деле умный.

— В таком случае он должен знать, что даже вождь не может управлять человеческим сердцем, не может ему приказывать, — заявил Бонуло. — Если он в это вмешается, он узнает, что любовь всегда останется любовью, а он может только всех прикончить или отойти в сторонку. Тебе тоже следует это уяснить.

— Что уяснить? — спросила Кэлен.

Бонуло приложил палец к голове.

— Голова ничего не может сделать с сердцем. Твое сердце хочет того, чего оно хочет. Голова должна понять, что она может только убить сердце или уйти с дороги и не мешать.

— Ты хочешь сказать, если я отвернусь от Дрейка, это убьет мое сердце? — спросила Кэлен.

— Твое сердце. И его тоже. — Бонуло приподнял могучее плечо. — Тебе придется сделать выбор.

— Разбитые сердца со временем заживают, — заметила Кэлен.

Какая-то тень пронеслась по лицу Бонуло, и его черты стали казаться крупнее и почему-то печальнее. Он поднял руку и прикоснулся к одной из своих косичек, вместе со своими белыми волосами он вплел в нее тонкие рыжие пряди. Наверно, крашеные, решила Кэлен.

— Иногда они заживают. А иногда — нет. — Он повернулся к ней лицом и сказал: — Кэлен, ты получила то, что дано найти не каждому. Те, кто это теряет, с радостью умрут, чтобы снова завладеть этим сокровищем. Не отбрасывай его так легко и бездумно.

Кэлен ехала молча, раскачиваясь в такт большим, медлительным шагам геардоса.

Ей было трудно понять слова Бонуло, ибо еще никто не говорил с ней так о любви. Она, разумеется, в нее верила. Ее собственные родители очень любили друг друга, или так ей казалось, когда она была маленькой. Но с тех пор как ее забрали, чтобы сделать курсором, любовь превратилась в средство для достижения той или иной цели. Единственная любовь, которую мог позволить себе курсор, была любовь к лорду и королевству. Кэлен знала это с тех самых пор, как закончила обучение. Более того, свято верила в это.

Однако за прошедшие два года многое изменилось. Она изменилась. Дрейк стал для нее не столько человеком, имеющим огромное значение, сколько частью ее существа, частью