Читать книгу - "Масоны и революция - Арон Яковлевич Аврех"

где родители приняли австрийское подданство, но не позаботились оформить подданство сына. В результате он, как признал варшавский генерал-губернатор, не утратил русского подданства. Тем не менее министр внутренних дел предложил петербургскому градоначальнику выслать австрийского подданного Чинского «как порочного иностранца на родину в Австрию».

Однако на предложение выехать Чинский потребовал заграничный паспорт, ссылаясь на то, что он русский подданный. Тогда Особый отдел предложил выслать его в одну из отдаленных губерний[167]. В конце концов Чинский выслан был в июне 1911 г. под гласный надзор полиции сроком на три года в Белозерский уезд Новгородской губернии, где у него было имение. 30 декабря 1913 г. начальник Новгородского губернского жандармского управления сообщил в департамент полиции, что Чинский продал свое имение Кочево за 40 тысяч рублей и 14 декабря выехал в Варшаву, собирается приехать вновь в январе 1914 г. для окончательного расчета[168].

Такова история очередного авантюриста, рассчитывавшего неплохо заработать на спиритическо-оккультическом масонстве, эксплуатируя, как и его предшественники, тягу определенной части публики ко всякого рода потусторонним мистификациям. Он к тому же оказался шантажистом и вымогателем весьма низкопробного пошиба. Уверения его клеврета Антошевского о тысячах прозелитов были, конечно, вздором, в чем отдавал себе отчет и департамент полиции, речь, конечно, шла о нескольких десятках людей, не более, но в энергии и этакой веселой наглости Чинскому не откажешь. Попав под гласный надзор полиции (но, очевидно, с правом выезда за границу), фон Чинский не прекратил своей бурной деятельности по части популяризации и внедрения ордена мартинистов в России. Так, например, он послал 18 августа 1912 г. из Брюсселя письмо своему соратнику И. В. Антошевскому следующего содержания:

«Дорогой брат Hyacintas.

1) Пересылаю при сем циркуляр по О. М. (т. е. по ордену мартинистов – А.А.).

2) Будь так добр, объясни мне подробно, какую тебе надо хартию по М. Мне писал об этом Ефимов, но без подробностей. Также насчет аффилиации.

3) В Брюсселе мы, по всей вероятности, задержимся надолго. Мы даже здесь не торопимся с делами. Я еще не видел здешних М.

4) Вообще мне хотелось бы несколько обождать с активными выступлениями (в особенности по иллюминизму), дабы дать несколько взрасти посеянному книгой. Я думаю, что она все же поспособствует отделению лиц, серьезно интересующихся оккультизмом, от простых любопытных и от непостоянных любознательных.

5) Наш адрес держи в тайне…

8) Поклон и благословение всем Ббр и СС.

9) Да хранит тебя бог. Твой Бутатар».

«Бутатар» – это одно из условных масонских имен Чинского.

К письму было сделано приложение:

«О М

Российский верховный уполномоченный Бутатар М

Временному верховному уполномоченному S СПб.

Для циркулярного распространения по и группам.

Сим извещаем тебя, дорогой брат, что мы нашли нужным повелеть:

1) Установить следующий порядок на заседаниях постоянных и групп Росс. Суверенитета:

а) Размещение офицеров и по местам,

в) встреча почетных посетителей (самой по уставу),

с) малое открытие,

д) совещание президиума Ложи (М

По. Венерабли, а в вел. Apoll). Совещание великого совета»

и т. д. с той же подписью «Бутатар»[169].

Нет, конечно, никакой надобности вникать во всю эту масонскую галиматью, она приведена просто для иллюстрации того, чем могут заниматься взрослые люди[170]. Из письма можно понять, что на время своего отъезда Чинский возвел в ранг временного Верховного уполномоченного своего адресата.

Казначееву, которого он возвел в ранг «генерального делегата» ордена, Чинский писал в более общей и туманной форме. Вот одно из писем:

«Россия, главная квартира. L'O.

Именитый брат, Генеральный делегат. Наш долг мартинистов ясно начертан. Призовем в наших волшебных молитвах бога Правды, Любви и Милосердия. Да услышит Великий Архитектор (бог. – А.А.) молитвы и горячие воздыхания волшебной мартинистской цели и исполнит наши смиренные мольбы. Да помилует бог императора Николая и всю императорскую фамилию. Да избавит бог Россию от опасности. Да сохранит нас от голода, войны, пожаров и чумы. Причастие всех братьев совершится в 12 ч. ночи. Дано в нашей главной квартире в Кочеве 16 октября 1912 года»[171].

В свою очередь Казначеев в качестве генерального делегата переписывался с несколькими себе подобными. Переписка прослеживается департаментом полиции по 1914 г. включительно, но ничего, кроме нелепой мартинистской болтовни и выражений верноподданнических чувств, он в перлюстрируемых письмах так и не обнаружил.

Возникает принципиальной важности вопрос: неужели за все эти годы, скажем с 1906-го по 1914-й, политическая и мартинистская (оккультная) линии масонства нигде так и не соприкоснулись друг с другом, а шли на «параллельных курсах», не подозревая о существовании друг друга? Один факт такого соприкосновения нам уже известен – контакты графа Орлова-Давыдова с фон Чинским. Но его, конечно, мало, чтобы ответить на поставленный вопрос утвердительно, тем более что граф был типичным героем романа для горничных – со скандальным судебным процессом и прочими подобными приключениями, делавшими его объектом шантажа для всякого рода мошенников.

Однажды департаменту полиции в этом плане как будто бы повезло. В одной из петербургских квартир были найдены документы, оставленные когда-то проживавшим в ней жильцом. Доставленные в охранное отделение, они вызвали там огромный интерес. Оказалось, как гласит составленная по этому поводу справка, документы принадлежали некоему штабс-капитану 91-го пехотного Двинского полка К. И. Иванову, прикомандированному к Главному штабу, и относились к 1906–1907 гг. В них упоминались М. М. Ковалевский и Ф. Кокошкин как члены I Государственной думы.

Анализ документов показал, что в то время в Петербурге «существовало несколько масонско-оккультических кружков, которые можно разделить следующим образом: 1) Кружок К. К. Арсеньева. В него входили: его жена Е. И. Арсеньева, сыновья Евгений – флигель-адъютант, ротмистр лейб-гвардии уланского полка, и Борис – дипломат при Афинском посольстве, а также дочь Мария («очень ловкая»), князь Евгений Николаевич Трубецкой, бывший профессор Московского университета, князь Оболенский Алексей Дмитриевич – шталмейстер двора его величества, член Государственного совета Войнананченко (?) Сергей Константинович с женой, урожденной Леман, капитан гвардейской конной артиллерии, адъютант вел. кн. Сергея Михайловича, Война-Панченко Сергей Михайлович и его жена, невыясненные Гагмейстер, Тактыкова, англичанка Мари Поле, «подозрительная личность, через нее сношения с Англией (не выяснена)».

«В кружке этом, – говорилось далее в справке, – разрабатывается один из главнейших вопросов масонской программы – вопрос об отделении церкви от государства путем учреждения отдельного патриаршества». Кружок стремится воздействовать на императорский двор через А. Д. Оболенского и его брата Кокошу (генерал свиты его величества князь Николай Дмитриевич Оболенский, состоящий при вдовствующей императрице Марии Федоровне), на Государственную думу – через Ковалевского, Трубецкого и Кокошкина, на церковь – в лице представителя митрополита Антония через архимандрита Михаила (выкрест из евреев). Этот кружок через