Читать книгу - "Пацаны: конец истории - Михаил Дмитриев"

не нужно было даже сопутствующего каждому преступнику погоняла, его редкое имя и так было у всех на устах. Кто самый дерзкий? Феликс. Кто осёк на стрелке «старшего» из чужой братвы и первым вытащил ствол? Феликс. Кто схлестнулся с чеченцами в ресторане? Феликс. Он был самым модным и расточительным. У кого самая толстая золотая цепь и неимоверно дорогие часы? У Феликса. Кто купил за несколько тысяч долларов пиджак или сверхдорогую модель-проститутку? Все знали – Феликс. У него была даже «Феррари», правда, владел он ей всего пару дней. Будучи под кайфом, он расколотил ее в хлам в единственном районном овраге. Сам факт – разбить вдребезги без шансов на восстановление дорогую «Феррари» – тоже был ярким.

«Дядя Феликс, вы так красиво летели!» – сказали ему местные мальчишки.

Амбиции Феликса зашкаливали, со старшими он держался независимо, мог даже дерзить, но в известной мере, понимая, что это за люди, допуская, что они тоже могут «включить» характер и «прикопать». Со временем авторитет Феликса вырос неимоверно. Я помню, как мы с ним приехали в гостиницу «Севастополь» и там, в ресторане, тип мрачного вида, вокруг которого сидело человек тридцать его клевретов, специально поднялся из-за стола и поздоровался с Феликсом. «Кто это?» – спросил я его. «Такой-то, – он назвал известное имя, – “старший” у казанских».

В стремлении быть лучше всех Феликс не терпел никакой конкуренции. Однажды я с удивлением узнал, что он выбросил свои абсолютно новые дорогие туфли после того, как увидел на мне такие же.

Отправляясь на встречу с Феликсом, помня, какое значение он придавал внешнему виду, я с особой тщательностью подошел к выбору своего гардероба. Дорогих, именных вещей у меня не было, я решил одеться строго и аккуратно, поэтому нарядился во все темное и даже подстригся. Не рассчитав времени, отвыкнув от масштабных расстояний и от метро, я опоздал почти на полчаса. Вбежав в кафе и оглядев публику, я не увидел своего знакомого и загрустил. «Неужели он не дождался и ушел?» Я уже собирался повернуть к выходу, как заметил, что мне кто-то машет со столика в конце зала. Чем ближе я подходил к махавшему, тем больше в нем узнавал своего приятеля и впадал в ступор. Да, это был Феликс, только очень похудевший, с длинной козлиной бородой, в вязаной, как бы растянутой черной шапке, как у гнома, из-под которой выглядывали длинные, до плеч, прямые светлые волосы. Мы поздоровались.

– Ну и встреча мушкетеров двадцать лет спустя! Никогда бы тебя не узнал, – проговорил я. – Ты похож на какого-то финского музыканта неформального толка.

– Да, – процедил Феликс, – как видишь, сменил имидж.

– Ты «гасишься» от кого-то? Или стал полноценным байкером? – спросил я.

– Ни то, ни другое. Мне так комфортно, – сказал Феликс.

Находясь под впечатлением, я, не скрывая удивления, продолжал рассматривать своего товарища. Лицо Феликса немного вытянулось, но было свежим и дышало здоровьем, словно его недавно натерли снегом. От меня не ускользнуло, что повадки и ужимки у Феликса остались прежними: тот же наглый взгляд, та же надменная полуулыбка. Рукава черного с капюшоном свитера у Феликса были закатаны по локоть, я с интересом разглядел сплошной узор из наколок на его худых, но неимоверно крепких и жилистых руках, также я обратил внимание на серебряные кольца с черепами на пальцах и кожаную бечёвку-браслет с серебряными вставками на левом запястье.

– Для завершения образа не хватает пирсинга, – пошутил я.

– Я хотел сделать тоннели, но передумал, посчитал это лишним.

– Прикалываешься?

– Не-а.

– У тебя какой сейчас вес?

– Семьдесят восемь.

– Да? – промычал я, вспомнив, что двадцать лет назад Феликс весил больше ста.

– Ты на этом или на том? – спросил я, проведя рукой у себя возле носа, затем изобразил укол.

– Нет, лет 15 как завязал.

– А где работаешь, чем занимаешься?

– Ничем.

– Как?

– Так! Тренировки только.

– По чему?

– По боксу.

– Я тоже пыхтел, до мастера дошел. Но ведь раньше ты только качался и не любил эту тему.

– Как видишь, полюбил. С кокса сполз, очухался – и вперед, отыскал пацанов, кто увлекался боксом, и поехали – шесть тренировок в неделю.

– Долго ты на коксе сидел?

– Плотником год. Десятку зелени в месяц тратил на кайф. Нанюхивался до безобразия, на измену подсел, шугался каждого чиха, и было из-за чего – наши тогда друг друга валили. Я год дома просидел, выходил на улицу только ночью с собакой гулять. Наверное, поэтому и уцелел. Кокс мне прямо на хату привозили.

– А на что жил?

– Жена собирала доли с нескольких близких коммерсантов. Собирала втайне, все думали, я пропал.

– Какая жена?

– Лера, ты ее должен помнить.

Да, еще бы я не помнил Леру, высокую, стройную, очень красивую зеленоглазую блондинку. Все тогда завидовали Феликсу, что он встречается с такой эффектной девушкой-моделью.

– Как она? Что делает? У вас дети есть?

– Нет никаких детей, она бездельница, сидела по ночам в сети с пивом и чипсами, раскормила себе вот такой… – Феликс широко развел в стороны руки, – кардан… Я в спорт ушел, а она вообще забила на себя… Год назад ушла от меня, я бухал после этого с месяц.

Я заметил, что за все время беседы Феликс ни разу не поинтересовался, как я жил эти годы. Поэтому я сам рассказал ему вкратце. Он слушал в пол-уха. Затем, перебирая в памяти старых приятелей, я стал интересоваться у Феликса их судьбой.

«Убит, сидит, убит, убит, убит, от наркоты сдох», – монотонно отвечал он. Я был поражен и удручен печальным завершением жизненного пути этих во многом ярких и пестрых личностей. А ведь это были здоровые, сильные и смелые молодые люди, презирали трусость и слабость, ценили дерзость и верность товарищам. И вот, такой жуткий итог! Потерянное поколение! Не правы те, кто утверждает, что время смыло шваль. Наоборот, вместо этих парней пришли другие – хитрые, скользкие и серые.

Перечисляя знакомых, я дошел до Лаптея, первого «старшего», к которому мы с Феликсом подтянулись.

– Этот хмырь жив!

– Как он, чем занимается?

– Вместе с женой управляет салоном красоты.

– Салоном красоты? – переспросил я. Феликс утвердительно кивнул. Раньше Лаптей получал долю, наверное, с десятка салонов красоты, а также с многочисленных магазинов, автосервисов и заправок, а еще со всех палаток на площади у одного из вокзалов.

Несмотря на наличие денег, Лаптей выглядел как рэкетир-деревенщина. Раз в одном из подконтрольных ему ресторанов разбушевалась компания артистов из известного фильма о гардемаринах. Желая остановить бесчинства, руководство заведения сообщило пьяным гостям, что будет вынуждено вызвать «крышу». «Зовите!» – дерзко ответили