Читать книгу - "Собрание сочинений. Т. 3. Глаза на затылке - Генрих Вениаминович Сапгир"

ноты – и те, стараясь выскочить в окошки, истошно орали от боли. Хороши же были аккорды – и слушать и смотреть!

В связи с запретом смертной казни в России мой приятель-юрист решил усовершенствовать идею этого инструмента. У ворот тюрьмы он предложил установить Справедливый Электрический Орган – Исполнитель Наказаний. Размером не больше обычной фисгармонии, весь белый, над клавиатурой несколько рядов ящичков, на каждом – номер камеры и имя заключенного. В камеры проведен от инструмента ток, который замыкается нажатием на клавишу. Полы в отделении смертников металлические. Осужденные обычно ходят в тапочках со стельками из фольги. Служащим, заступающим на дежурство, выдаются резиновые сапоги

Любой прохожий старше восемнадцати лет при желании может сесть на вращающийся стульчик и взять несколько аккордов наугад на этом инструменте. Вопли, доносящиеся из камер смертников, принесут удовлетворение многим прохожим почтенного возраста. Если Справедливый Орган для Наказаний установить у ворот Бутырской тюрьмы на углу Новослободской и Лесной улиц, то в доме неподалеку старые соседки – вдовы профессоров и членов Академии медицинских наук, которых в свое время пытал и казнил Сталин, смогут его услышать.

Органист, если будет проходить мимо, может также присесть на стульчик на углу Лесной и Новослободской и сыграть фугу Баха. Как будет звучать фуга, можете представить. Длинноволосый органист будет прыгать от удовольствия и ужаса на своем стульчике, и перхоть будет разлетаться во все стороны, как пудра.

И видя это, какой-нибудь прохожий, подросток, новый Достоевский придумает новый тактильный инструмент. Роковой круг. Бог мучает людей. Люди мучают других людей. Все это мучает Бога. Который еще больше мучает людей. Которые больше и разнообразней мучают других людей. И все это мучает Бога. Рондо крещендо…

«ЛЕБЕДЬ» – ЛЕТАТЕЛЬНЫЙ ПРИБОР, ПРИВОДИМЫЙ В ДВИЖЕНИЕ ВДОХНОВЕНИЕМ

Летательный прибор, приводимый в движение вдохновением. Прибор изобрел и описал его действие великий художник и мастер Леонардо да Винчи. Поздние исследователи, рассматривая эти бесценные пожелтелые листки, не обратили внимания на небрежно начерканные чертежи. Они приняли этот прибор еще за один летательный аппарат. Пояснение, сопровождающее начертанную схему, так же было написано справа налево, как и другие записки. Но все попытки расшифровать его, подставляя алфавит наоборот, как в других черновиках, кончались неудачей. И лишь недавно подросток в Париже, хакер между прочим, сидя за компьютером, от нечего делать пробовал текст Леонардо в разных шрифтах. И в Times New Roman Cyr все проступило явственно и обрело смысл. Оказывается. великий флорентиец предвидел изобретение компьютера и освоение его русскими. Очередная загадка Леонардо.

Изготовь из бамбука и плотного полотна «болоньи» крылья прибора, проделай четыре петли, куда вдеваются руки летающего. Помни, что птица твоя должна подражать не чему иному, как летучей мыши на том основании, что ее перепонки образуют арматуру, или, вернее, связь между арматурами, то есть главную часть крыльев. Затем пусть изготовят в музыкальной мастерской при магистрате фанфару герольда. Получив ее, опробуй, и, если она громко и пристойно издает звуки, твой прибор готов. Надо только вынуть из нее мундштук, сделать тем самым пригодной для усиления звука слов.

Поднимись на гору Monte Cecero[*]. Надень крылья, приди в торжественное состояние духа и возносись, громко в трубу произнося прекрасные, подобающие случаю слова. Сила духа будет толчками возносить тебя над Италией. А перепончатые крылья, опираясь на воздух, будут удерживать тебя в постоянном положении, не давая упасть вниз. Таким же образом, когда твой пафос иссякнет, ты плавно спланируешь на виноградники.

Так с горы, получившей имя от большой птицы, начнет полет знаменитая птица, которая наполнит мир великой о себе молвой.

ГИМН ЖИВОПИСИ, С КОТОРЫМ Я ПОДНЯЛСЯ В ПЕРВЫЙ РАЗ НАД ФЛОРЕНЦИЕЙ НА «ЛЕБЕДЕ» – ПРИБОРЕ, ПРИВОДИМОМ В ДВИЖЕНИЕ ВДОХНОВЕНИЕМ

Достойна удивления

всем видимым творениям

природы подражает

и с большей достоверностью

чем буквы и слова

и не плодит детей

печатного станка

Ее нельзя копировать

ни слепо сделать слепок

ни равный отпечаток —

всегда оригинал

Зато и сохраняется

закрыта занавескою

и раз в тысячелетие

в притворе на стене

при множестве народа

монахов и епископов

поющих аллилуйя

в сверканье митр и посохов

атласа и парчи

является Пречистая

с младенцем на руках

Так жаждут видеть Лик

что все глаза слетаются

теснятся стаей ласточек —

и свечи в них горят

перед святой картиною

где веки опустив

Мать тайно озабочена

движением души —

призывом молока в груди

младенца покормить

но Спящего Предвечного

боится разбудить —

полуулыбка робкая

морщинка на челе

А мы – себя забыли мы

в подвалах где валяемся

в объятьях полуголых баб

вино из кружки пролито

большая тыква треснула

ружье кремневое пистоль

кувшин и кровь из глухаря

Там – нет нас. Мы все – здесь

Здесь где все есть свет

Здесь где свет нас берет

Здесь где отныне мы свет

Где я всегда но меня нет

Перевел с итальянского Г. Сапгир

БОЛЬШАЯ МАШИНА ТИШИНЫ

Основа у тишины всегда одна – человеческий голос. Сверните в трубку стихи, которые вы хотите проорать. Это оральная трубочка. Затем найдите подходящее вместилище для вашего ора. Подходят старые заброшенные цеха завода, пустынные складские помещения, бомбо- и газоубежища, ангары.

Сбейте замок, войдите туда и плотно закройте двери. Убедившись, что никаких отверстий, труб и раскрытых окон нет, орите на здоровье, сколько хотите и как хотите. В трубочку, в кулак, разинув рот. Декламация, приказы, брань и крик – все это материал для тишины.

Слушатели тишины обычно собираются в отдалении, лучше всего где-то на пустыре, где им не мешают посторонние громкие звуки. И слушают вашу тишину.

Есть знатоки тишины. Ведь тишина бывает талантливая и бездарная. Бездарную видно сразу, скучно становится.

Каждая тишина индивидуальна.

Бывает грустная тишина. Тишина одиночества.

Бывает безнадежная тишина. Тишина могил.

Бывает громкая торжественная тишина. Тишина дворцов.

Бывает лирическая любовная тишина, двое так близки, что, кажется, не дышат.

Бывает воинственная тишина: вот-вот ударит орудийный гром.

Бывает радостная. До того живая и звучная, что начинает шевелиться… Тишина, извиваясь, как танцовщица, пляшет в полной тишине, это вы слыхали?

А тишина, нарастающая,