Читать книгу - "Неудержимый. Книга XXXIII - Андрей Боярский"

— Прикончить? — Вельди нахмурился, — Мы победили в схватке!

— Нет, — я покачал головой, — Дело в другом. Теперь у нас новое задание. Мы должны принести ему тушу какого-то Айсварна, но я в душе не знаю, что это за зверь такой.

— Айсварна? — Ярослав задумался, а потом улыбнулся, — Так давай спросим, делов-то. Аруш, он обратился к парню, что ты знаешь про Айсварнов?

В зале наступила звенящая тишина. Копошащиеся до этого воины замерли, уставившись на нас. Владыка и Маг последовали их примеру…

— Ну, вот, — заключил я, — Я же говорил, что дело здесь нечисто…

Глава 20

Аруш, который чуть не лишился жизни под давлением чистой энергии и едва-едва держался на ногах, вытаращился на Ярослава глаза так, будто увидел в них саму смерть. Губы его задрожали, и он, как и в прошлый раз, посмотрел на меня в поисках поддержки. Вот только в этот раз я и сам хотел знать ответ на заданный вопрос.

— Почему он так странно смотрит? — удивился Тамерлан, почесав лоб, а затем, хрипло откашлявшись, набрал в лёгкие воздуха и крикнул в зал:

— Кто такие Айсварны⁈ Есть желающие нам это объяснить⁈

В целом, неплохая задумка. Если парень так сильно испугался простого названия, значит знал, о ком шла речь. А значит, и остальные были в курсе, просто не хотели говорить или же, что-то скрывали.

Ответом была тишина — звенящая и очень подозрительная. Разве что лязг ледяных доспехов раздался с одного из флангов: оставшиеся воины, не дожидаясь прямого приглашения, засуетились и поспешили к выходу, пока до них не дошла очередь.

— Похоже, желающих нет! — ухмыльнулся Тамерлан, провожая взглядом последних беглецов. — А я-то надеялся, что мы стали чуточку ближе с этим ледяным народцем.

Ярослав, как ни в чём не бывало, вновь повернулся к Арушу.

— Парень, давай… Ну хоть что-нибудь. — сказал он и положив руку тому на плечо и начал трясти, — Хоть маленький намёк, жест, писк, танец — что угодно! Нам сейчас любая информация пригодится!

— Дай-ка я попробую, — не выдержал я, отодвигая Ярослава в сторону.

Ярослав крайне удачно вцепился в парня, так что моя ладонь на голове парня не вызвала никаких подозрений.

— Давай, приятель, скажи мне, кто такие Айсварны?

Не припомню, чтобы в моё сознание потекли настолько скудные мыслеобразы. У меня сложилось такое впечатление, что дару пришлось буквально выцарапывать их из глубин памяти Аруша. Словно парень всеми силами старался забыть всё, что связано с этими тварями. Это показалось мне весьма странным, потому что он их вживую никогда не видел.

Единственное, что ему запомнилось, — тень, пронёсшаяся высоко над головой в одну из особенно злых зим. В тот день вьюга была такой сильной, что ледяная крошка в буквальном смысле пыталась стачивать дома. Маленькие льдинки барабанили по ним, создавая непрерывных грохот, который сводил с ума. Оно и понятно, снег летел горизонтально, и только самый отчаянный идиот выйдет в такую погоду из дому. Надо ли говорить, что таким идиотом и оказался Аруш? Впрочем, в этом он был не виноват. Как говорится, на всё воля божья.

В тот день юноша спешил домой с тренировки. Сегодня была хорошая ветреная погода, поэтому они отрабатывали перемещения в пространстве при помощи врождённого дара, способного расщеплять ледяной организм на миллионы ледяных осколков. Невероятная по своей сути магия, которая позволяла ледяным не только настигать свою добычу, но и помогать в самые трудные моменты битвы.

Площадка, на которой они тренировались, находилась на другом конце города. Аруш уже преодолел большую часть пути, когда ветер усилился, словно по чьему-то щелчку. Вьюга моментально набрала свою полную силу, затруднив дальнейшее движение. Парень, как мог, сопротивлялся усилившемуся ветру, но у него выходило слабо.

В этом беспорядочном вихре он вдруг почувствовал движение над собой — слишком быстрое и слишком большое, чтобы быть птицей или облаком. Да и откуда им здесь взяться, в такую-то погоду, но, как известно, у страха глаза велики. Стоило ему двинуться дальше, как тень пролетела вновь, но на этот раз в обратном направлении.

Он не понял, что это было, пока не услышал, как стражники обсуждали метель, которая унесла с собой около двадцати горожан, и никто не знал, куда они делись. Тогда-то у него всё в голове и сложилось.

Со временем он услышал и о других случаях, которые, как выяснилось, происходили каждую зиму. А затем кто-то из знакомых назвал похитителей Айсварнами — летающими чудовищами, которая служат богу ветра. Считалось, что они появляются только во время сильнейших метелей, когда небо глохнет от собственного воя, а улицы пустеют не из-за холода, а из-за страха.

Каждый год, в одно и то же время, они прилетали за своей данью. Никто не знал, что именно им нужно — только то, что после их визита кто-то обязательно исчезал. Без разбора. Старики, дети, женщины, мужчины — их просто не становилось. Люди уходили по делам, шли в гости к соседям, на работу или с неё — и не возвращались. Если так подумать — жуткая судьба, которую никому не пожелаешь.

— Я… я не должен говорить… — прохрипел Аруш, пятясь назад, он сбросил мою руку с головы. — Они запретили… Если я скажу — ветер заберёт мою душу…

Голос его дрожал от страха, словно он пережил момент встречи с тварью заново. Хотя чего там было бояться? Уверен, что тварь его даже не заметила.

— Кто запретил? — я тут же зацепился за эти слова.

Вопрос был скорее риторическим. Никто никому ничего не запрещал напрямую, просто ледяные не любили разговоры на подобные темы, вот и сторонились тех, кто их поднимал.

Не добившись от парня ничего конкретного, я посмотрел в сторону трона. Владыка, как сидел, не шелохнувшись, так и остался неподвижен. Маска на лице, руки на подлокотниках, будто вырезан изо льда. А вот маг старательно прятался за троном, стараясь не отсвечивать. Собственно, он был единственным, кто сегодня с нами хоть как-то разговаривал. Не считая настоящего Хальдроса.

— Владыка! Или кто ты там, — процедил я, не скрывая презрения, — не хочешь рассказать нам, что за ублюдки у вас тут правят небом?

— Не хочу! — буркнул он и демонстративно отвернулся, словно я был для него не больше, чем назойливая муха.

Одна секунда — и я оказался