Читать книгу - "Когда Христос станет для тебя всем - Андреас Конанос"

И не могу присутствовать на всей службе, как мне этого хочется, потому что прежде помогаю детям». И пускай она не успевает всего того, что успеваю я «утру глубоку», но я, в отличие от нее, погружен в глубокое утро греха и непоследовательности в духовной жизни. А от ее слов сердце наполняется любовью, и благодатью, и милостью Божией.

Раз отправился святой Макарий посетить келью одного монаха. Этот старчик жил один далеко в пустыне. И вот он пошел его проведать. И говорит ему:

― Ну как ты поживаешь, отченька? Хорошо?

― Хорошо. Спасибо тебе, отец Макарий, за то, что ты пришел.

Святой Макарий. Великий святой, имевший духовный опыт и прозрения.

― Хотелось бы тебе чего-нибудь? Хотел бы ты, чтобы я что-то сделал для тебя? Скажи мне. Попроси меня о чем-нибудь!

― О чем же мне тебя попросить? — засмущался монах.

― Скажи! Скажи мне, что ты хочешь.

― Да ничего. Я уже многие годы живу в пустыне. Ем одни сухари.

― Назови мне что-нибудь, что ты хочешь. Скажи, отче.

― Ну, наверное, мне хотелось бы козинак, один козинак! — говорит он ему. — Вот чего бы мне хотелось. Но я сказал тебе об этом потому, что ты сам меня попросил. Я ничего не хочу. Я просто так сказал. Как-нибудь в другой раз.

Святой Макарий ответил ему:

― Подожди! Подожди немножко, я сейчас приду!

Он вышел из кельи отшельника и шел несколько часов, чтобы дойти до ближайшего села и там купить козинак. Вернувшись к старчику, святой Макарий сказал:

― Отче мой, я принес тебе козинак, о котором ты просил меня. Возьми его и съешь!

А тот говорит:

― Да что ты, отче! Я же просто так сказал!

― Ты просто так сказал, но я не мог это просто так пропустить мимо ушей! Раз ты попросил, как же мне не оказать тебе услугу?

Ясно? Это не слова! Это дела! Конкретные дела. Математика: дважды два — четыре. Разве тут есть место теориям, аллегориям и символам? Никаких символов! Все конкретно: святой Макарий пошел, вернулся, принес старчику козинак.

Разве мог этот поступок не растрогать отшельника? Возможно ли, чтобы после этого он не почувствовал любовь святого Макария, чтобы его сердце не прилепилось к нему? И чтобы после он не говорил: «Я действительно видел христианина! Вот этот человек — христианин!»? А что бы я сказал ему? «Ах, тебе нравятся козинаки? Ну ладно, в следующий раз, когда я приду к тебе, захвачу с собой, если найду их где-нибудь. Посмотрим! Да и пойду ли я еще раз к тебе, если мне придется идти и искать для тебя эти козинаки, при том что никто меня не увидит, и никому об этом не расскажет, и никто меня за это не похвалит?» Ну разве не так?!

Другой, говорят, как-то испек хлеб, и вокруг благоухало теплым хлебом. Он хотел передать одному человеку, чтобы тот пришел и взял этот хлеб. А потом про себя подумал: «Ну хорошо, а зачем же мне сообщать ему это через кого-то другого? Пойду я сам и отнесу ему хлебушек. Зачем мне другие? Лучше я пожертвую собой, пойду к нему, увижу его, сам не пожалею сил». И вот когда он шел и нес хлеб, то по дороге споткнулся о камень, и из его ноги стала сочиться кровь. И явился ему ангел Господень и сказал:

― Знай: эти шаги, сделанные тобой сейчас ради любви (потому что то, что ты сейчас делаешь, это и есть христианская любовь), записывает Господь. Знай: этот труд не пропадет даром. Всё отмечает Господь.

И радость его была велика! Он позабыл и о ране, он позабыл и о ноге и воскликнул:

― Если это так, слава Богу! Я это делал просто. А оказывается, что Бог учитывает даже это, — даже это маленькое путешествие.

И пошел. А на следующий день сказал себе, что снова отправится уже в другое место: «Раз так, пойду и проявлю любовь, помогу, не буду пустомелей! Буду делать дела!»

И когда он отправился куда-то еще отнести хлеб, оттуда уже вышел тот самый человек. То есть не успел пекарь дойти до него, а тот, к кому он шел, уже направлялся ему навстречу. Посредине пути они встретились. И пекарь говорит:

― Почему ты идешь, отче? Я бы сам пришел к тебе, в твою келью, и принес бы хлеб! Зачем ты пошел мне навстречу? Ты должен был дать мне потрудиться ради тебя!

А тот отвечает:

― Отчего же? Прости меня, но разве врата рая только для тебя одного открыты? Разве мы не можем зайти в них вместе? Ты совершил половину труда. Пусть другую половину совершу я. Давай мы потрудимся оба и получим от Бога воздаяние!

Пекарь же ему опять говорит:

― Нет, тебе надо было остаться, отдохнуть. А мне надо было прийти к тебе!

А тот за свое:

― Ну что такое ты говоришь?! Надо было…

И так снова и снова. И явился им ангел Господень. И знаете, что он им сказал?

― Эта ссора, эта распря — как «воня благоухания» перед лицом Божиим, словно ладан она поднимается к Богу. Лишь такие ссоры Богу угодны.

Вот такая ссора — ссора из-за любви! Ты ссоришься, потому что любишь. Представь! Один говорит: «Нет, тебе надо было остаться, отдохнуть». — «Ну что такое ты говоришь!» И всякое этому подобное.