Читать книгу - "Наставник. Учитель Цесаревича Алексея Романова. Дневники и воспоминания Чарльза Гиббса - Френсис Уэлч"

Павлу Николаевичу Зубову

Омск. Ставка Верховного Главнокомандующего,

Политический отдел

Дорогой Павел Николаевич

Беру на себя смелость адресовать к Вам с этим письмом м-ра Гиббса, который попавши в новый для себя город, может быть, будет нуждаться в Вашей помощи. Пожалуйста, помогите ему.

В его лице Вы найдете не только интересного, но и может быть очень полезного собеседника, если Вы вспомните все то, что я говорил Вам по этому вопросу.

Нина Владимировна и я поздравляем Вас с Новым Годом и шлем Вам свои сердечные лучшие пожелания. Надеемся скоро видеть Вас в Екатеринбурге.

Сердечно Ваш,

Л. Кржановский

25.01.19».

Глава XIX

Урочище «Четыре брата»

По прошествии года с небольшим с того дня, как Гиббс в последний раз видел матроса Нагорного, выходившего под дождь с Цесаревичем на руках, англичанин снова уехал в Екатеринбург. Ему надо было помочь Николаю Алексеевичу Соколову, юристу и судебному следователю по особо важным делам при Омском окружном суде. Гиббс и Жильяр[255] (который проведет в Сибири три года, прежде чем вернуться в Швейцарию) выполняли функции советников[256]. Так же поступили и некоторые из их бывших коллег, служивших при дворе.

Уже проводилось предварительное расследование событий, произошедших той ночью в доме Ипатьева, и в последующие дни у рудника Ганина Яма в урочище «Четыре Брата». Но для этого требовался человек, наделенный острым умом и огромным упорством, — такой, как следователь Николай Алексеевич Соколов. Весной 1919 года генерал Дитерихс, курирующий следствие по поручению Верховного правителя адмирала Колчака, показал ему все предметы, найденные в доме Ипатьева и в самом Екатеринбурге, а также в пепле и мусоре на месте костров. В прошлом августе, когда Гиббс и Жильяр приехали из Тюмени[257] и пришли в Дом особого назначения, они увидели, что печи заполнены обгоревшими предметами. Среди них были металлические обломки портретных рамок, щетки разных видов, футляр для драгоценностей, обтянутый снаружи сиреневым муаром, а внутри белым атласом, и маленькую корзинку, в которой Цесаревич хранил свои щетки для волос.

Многие другие предметы были обнаружены в печах и мусорных ямах возле дома, а также в имуществе, принадлежавшем Царской Семье, но незаконно присвоенном бывшими охранниками. В числе находок и большое собрание икон и несколько книг, принадлежавшие, главным образом, Татьяне Николаевне. Одна из них — «Les Bienfaits de la Vierge» («Благодеяния Богоматери» — фр.), книга в красном переплете. На белом форзаце — изображение креста и надпись на английском и русском языках, сделанная Государыней: «For my Darling Tatiana fr. her loving old Mama (Моей дорогой Татьяне от любящей старой Мамы — англ.). Тобольск. Янв. 12.1918».

У Цесаревича была книга в голубом переплете с вензелем «А» и короной на лицевой стороне: «Правила игры на балалайке» и дневник на 1916 год с заметками Гиббса и Жильяра о его занятиях и состоянии его здоровья[258]. Личный дневник Цесаревича был украден одним из охранников и обнаружен среди других похищенных вещей в квартире охранника Михаила Ивановича Летемина[259] в Екатеринбурге 6 августа 1918 года.

«Он в переплете, покрытом стального цвета шелком. Все записи в нем сделаны собственноручно Наследником Цесаревичем. Они начинаются с 11/24 марта 1917 года и кончаются записью под датой 9 ноября 1917 года: „Весь день прошел как вчера и так же скучно“».

На первой незанумерованной странице дневника рукою Государыни Императрицы написано: «Всея твари Создателю времена и лета по Своей Власти положивый благослови венец лета благости Твоей, Господи, сохраняя в мире Императора и спаси ны». Сверху этой надписи — изображение креста.

На другой внутренней странице также рукою Государыни Императрицы написано: «Дорогому Алексею от Мамы. Царское Село» (Соколов Н. А. Убийство Царской Семьи. М., 1998. С. 256–257).

Но самым драматичным был вид предметов, собранных в нескольких милях от Исетского озера, у шахты в урочище «Четыре Брата» на площадке с глинистой почвой — она образовалась, когда шахту разрабатывали и выкидывали из нее глину. Покрытый бороздами грунт, открытая шахта и вода, наполняющая заброшенные выработки — вот что предстало взорам очевидцев. Летним днем вместе с Н. А. Соколовым, Робертом Уилтоном[260] и остальными Гиббс стоял здесь в подпоясанном пальто и матерчатой кепке, думая о том, что тогда происходило на этом месте во мраке, освещенном пламенем погребальных костров.

Шахта долгое время была заброшена. После расстрела Царской Семьи и отступления большевиков из Екатеринбурга были сделаны первые находки. Крестьяне из маленькой деревушки Коптяки, желая узнать, что красноармейцы делали в березовом лесу и почему никому не разрешалось туда входить, обнаружили рядом с шахтой остатки кострища. Вокруг были разбросаны мелкие предметы: части корсетов, застежки для подвязок, обрывков обуви, крючки, петли, кнопки от костюмов и крест с зелеными камнями (нагрудный крест из платины с изумрудами, принадлежавший Императрице). Позже офицеры, приехавшие на это место, нашли в земле дорогой бриллиант[261]. Жильяр, дававший показания при первом расследовании, полагал, что он был замаскирован под пуговицу и пришит к платью одной из Великих Княжон, Ольги или Татьяны.

Со дня расстрела прошло несколько месяцев, и следователь Соколов должен был использовать все свои научные знания и дедуктивные способности, чтобы восстановить картину событий после расстрела Царской Семьи. Тела были перенесены в темноте. Там, на глиняной площадке у шахты, они были раздеты, безжалостно расчленены и сожжены на двух кострах — один был разведен рядом с шахтой, другой — у березы, а затем растворены серной кислотой[262]. Несгоревшие предметы, пепел и все, что осталось от тел, были сброшены в шахту. Лед на дне шахты раскололи, и когда все погрузилось под воду, был опущен и закреплен настил. Прямо под настилом помощники Соколова нашли труп маленькой собачки, сохранившийся за счет низкой температуры. У нее была сломана правая передняя лапа и пробит череп. Гиббс опознал ее, и 27 июня 1919 года Соколов поместил это заявление в деле:

«Сидней Иванович Гиббс, 40 лет [ему было 43], подданный Великобритании, в настоящее время состою секретарем Английской дипломатической миссии.

У Анастасии Николаевны была маленькая собачка какой-то японской породы. Это была очень маленькая собачка с длинной шерстью. Окрас ее был черно-рыжий. Черная шерсть была у нее на верхних частях ее тела, рыжеватая шерсть — на нижних частях. Хвостик ее был длинный и имел длинную шерсть. Ушки были у нее длинные. Ее отличительные приметы были вот какие: у нее были большие круглые глаза, зубы ее