Читать книгу - "Разреши любить - Анна Джейн"

они самые. Может быть, хотят использовать твою днюху, чтобы встретиться и перетереть свои дела. Такое уже бывало.

- А если я не хочу, чтобы мой день рождения так пышно отмечали? - нахмурилась я.

- Иди и скажи об этом своему отцу сама, - пропела Мэри. - Меня не впутывай. Я только организатор, не больше.

Она знала, что я ничего не осмелюсь ему сказать. А я знала, что все будет так, как захотел Вальзер.

***

Мэри действительно занялась подготовкой к моему дню рождения, и делала это с таким энтузиазмом, будто бы я была ее младшей сестрой. Глядя на то, как она то и дело висит на телефоне, обсуждая разные мелочи с координатором компании по устройству праздников, я думала с горькой усмешкой, что мне повезло. Повезло, что и отчим в прошлой жизни, и мачеха в новой жизни хорошо ко мне относились. Помогали и поддерживали. Большой контраст с монстром, моим родным отцом. И мамой, которую я любила, но мысленно обвиняла в том, что с нами случилось.

Поняв, что я никак не хочу участвовать в организации праздника, Мэри перестала задавать мне дурацкие вопросы вроде: «Какими цветами украсим столики?», «На чем делаем акцент в кэнди-баре?» и «"Дом Периньон" или "Вдова Клико"?» Но пообещала, что устроит настоящую роскошную вечеринку, на которой будет весело так, будто ее проводил сам Гэтсби. В финансах она была не ограничена и делала, что хотела. Вальзер же появлялся дома редко, обычно ближе к ночи, был задумчивый и как будто уставший.

Вечером, перед днем рождения, я в одиночестве сидела в саду, на своих любимых качелях. Жара отступила вместе с солнцем, и сумерки принесли долгожданную прохладу. Ноги обдувал легкий ветерок, приносящий с собой хвойный запах и аромат горьких трав из леса. Сегодня я ездила на примерку платья, которое шили для меня в каком-то салоне. Снова видела себя в зеркале, снова поймала себя на мысли, что почти забыла прежнюю себя. На душе было неспокойно. Я чувствовала вину перед Владой. А еще - жалость. Каково это - умереть такой молодой? Ведь впереди было столько всего! Так не должно быть. Это неправильно, жестоко...

Моего плеча кто-то коснулся, и я, вздрогнув, подняла голову. Рядом стоял Вальзер и смотрел на меня - не своим лютым взглядом, от которого даже взрослым мужикам становилось не по себе. А как-то мягко.

Глава 36. Дом с красной крышей

-Сяду? - спросил он и, не дожидаясь моего согласия, опустился рядом и начал отталкиваться ногами от не успевшей остыть земли. - Знаю, что тебе не по душе шумные сборища. Ты такая же, как и я. Не любишь эту гниль, и плевать на всех этих расфуфыренных крыс, - вдруг сказал Вальзер. - Но мне действительно нужно провести твой день рождения именно так, дочка. Встретиться кое с кем. Не серчай.

- Все хорошо, - ответила я тихо. Все-таки день рождения - лишь прикрытие.

- Машка старалась. Говорит, все будет путем. Элитно, - усмехнулся Вальзер.

- Знаю, - еще тише отозвалась я. Где-то тонко запели птицы.

- Я в твоем возрасте уже третью ходку сделал, - вдруг сказал Вальзер. - Мы тогда хлебнули крови, голова кругом шла от бабок и власти. Творили, что хотели. Грызли друг друга. Полный беспредел был. Но я рад, что у тебя все не так. Что ты живешь по-человечески. Хотя бы сейчас.

Он вдруг резко затормозил, и качели остановились.

- Идем-ка, - сказал Вальзер, вставая первым. - Дело у меня к тебе есть.

- Какое? - почему-то испугалась я.

- Идем, говорю. Съездим кое-куда.

- Но уже поздно, - попыталась возразить я, но куда там! Если Вальзер сказал, я должна была это сделать. Никаких отказов. Все, что я успела, так это переодеться - натянуть футболку и спортивные бриджи.

Мы сели в машину, за рулем которой был всего лишь один охранник. И поехали куда-то в сумерках. Я даже подумала вдруг, что Вальзер узнал правду и везет меня убивать, но это оказалось не так. Сначала мы приехали к матери Влады - Вальзер решил, что мне будет приятно увидеть ее перед днем рождения.

Сейчас Виола находилась в частном психоневрологическом интернате, который называли пансионатом. Не знаю, сколько стоили его услуги, но по внешнему виду он напоминал ухоженный санаторий с собственным садом и приветливым персоналом. Здесь было много растений - и в саду, и в коридорах, и в комнатах. Все буквально утопало в зелени. А в холле журчала вода в небольшом декоративном фонтане. Мне безумно не нравилось приезжать сюда и слышать крики Виолы - она не признавала меня своей дочерью. Правда, это никому не казалось подозрительным, ведь она и бывшего мужа не узнавала. Да и жалко мне ее было безумно.

Нас провели в уютную комнату с большим окном, выходящим в сад. Мать Владиславы не спала. Сидела на диване, сложив руки на худых коленях, и, покачиваясь из стороны в сторону, подпевала детской песне, что раздавалось из телевизора, висевшего на стене. На подоконнике стояла ваза с живыми розами. Их постоянно меняли, и у меня было ощущение, что это прихоть Вальзера. Может быть, раньше его бывшая жена любила розы, кто знает?

За эти годы Виола стала выглядеть еще хуже, превратилась в сущую старуху. Еще больше исхудала, поседела, осунулась. Правда одета была в нарядное платье и шаль поверх него. Увидев нас, Виола улыбнулась. Пока ей не начинали говорить о том, что я - ее дочь, все было хорошо.

- Не говорите, что я Влада, - попросила я женщину, которая, судя по всему, ухаживала за ней. И та кивнула. Знала, что у той начнется истерика.

Вальзер сел в кресло напротив, я осторожно опустилась рядом.

- Как у тебя дела? - спросила я тихо.

Виола повернулась ко мне и улыбнулась.

- Хорошо. Песни пою. Хочешь со мной? - предложила она и невпопад затянула детскую песню. Я стала тихо ей подпевать.

«Песня мамонтенка», «Кабы не было зимы», «От улыбки станет всем светлей»... Виола знала не все слова, но очень старалась, даже руками махала в такт. А я помнила все - ведь в детстве мы с мамой часто пели вдвоем. Сидя рядом с чужой женщиной, потерявшей часть своей личности, я пела и представляла, что сижу со своей мамой. Что с ней все хорошо. Что мы возьмемся за руки