Читать книгу - "Детский нейрохирург. Без права на ошибку: о том, кто спасает жизни маленьких пациентов - Джей Джаямохан"

со своими выводами. Вскоре становится очевидно, что оба родителя в замешательстве. Последнее слово, конечно, за Всемогущим, но это не означает, что они с ним согласны. Во всяком случае, не до конца.

– Ваши снимки… – начинаю я.

– Мы сделали их лишь с целью подготовиться, – перебивает меня отец. – Это ничего не меняет.

– Вы не обеспокоены?

– Разумеется, мы обеспокоены. Мы места себе не находим. Но выбора нет. Ребенок родится. Мы должны подготовиться. Так хочет Бог.

Поразительно, насколько может быть сильна человеческая вера перед лицом столь невероятно страшной беды. Они убиты горем и тем не менее продолжают искать во всем светлую сторону: «Что ж, у нас есть ребенок, и мы будем его любить, потому что так решил Бог».

Я завожу стандартный разговор. Я перечисляю им факты, статистику, данные, предыдущие схожие случаи, которые чаще всего заканчивались плачевно. Я рисую реальную картину. Я стараюсь не давить на супругов, но у их ребенка действительно очень серьезные проблемы. Я хочу, чтобы будущие родители отчетливо представляли, какой станет их жизнь, а также жизнь их ребенка. Одновременно с этим я прекрасно понимаю, что все мои слова бесполезны.

Я не против, чтобы родители усвоили всю предоставленную нами информацию, а затем приняли устраивающее их решение. И все же мне немного не по себе, когда никакие факты значения не имеют. Я частенько спрашиваю себя: «Почему? Почему мне есть дело до причин, по которым они принимают то или иное решение?» Родители уже сделали свой выбор – мне остается только принять его и жить дальше. Но я все равно считаю важным попытаться провести с ними беседу.

– Спасибо, что приняли нас, – говорит отец. – Я знаю, что вы очень занятой человек. – (Такое чувство, что меня пытаются заткнуть.) – Я ценю все ваши усилия, и мы будем рады, если вы займетесь лечением нашего ребенка, когда он родится.

Меня действительно заткнули. Странное чувство. Я привык сам вести встречи. Я привык быть самым главным в помещении. Но не сегодня. Такое чувство, что я снова вернулся в студенческие годы и властный консультант отменяет все принятые мной решения. Только никаких консультантов я не вижу. Сущность, находящаяся в моем кабинете, гораздо менее осязаемая.

– Что думаешь? – спрашивает акушер, как только я выхожу за дверь.

– Если честно, даже не знаю.

– Но?

– Но, когда ребенок, каким бы он ни был, рождается в семье, которая действительно хочет окружить его заботой, спорить тут не о чем. Сколько детей я отправляю домой, зная, что они не получат и половины любви, что достанется этому малышу?

Какое-то время мы стоим молча. Затем один из нас что-то шутит в адрес другого, и мы возвращаемся каждый к своей работе, к своей жизни.

Когда в дело вмешивается религия, оказывать медицинскую помощь никогда не бывает просто. Вопреки распространенному мнению, набожные люди не трезвонят о своей вере на каждом шагу.

Порой лишь в разгаре беседы я начинаю догадываться о том, что движет моими пациентами. Тогда-то ко мне и приходит озарение: «Ах, вот, значит, что».

Но таково лишь сугубо мое мнение. Для родителей оно ничего не значит. Роды в итоге состоялись, и, несмотря на всевозможные проблемы, операции и посещения больницы, мне редко когда доводилось видеть в жизни столь горячо любимого ребенка.

Моя жена забеременела нашим первенцем в 2007 году. Мы воспользовались услугами моего коллеги-акушера. Смысл работать с лучшими, если их не использовать?

После очередного приема я проводил свою жену на парковку и направился обратно в свой кабинет. Когда я до него дошел, раздался звонок. Это был тот самый акушер.

– Черт побери, что еще ты забыл нам сказать? – испугался я.

– Мир не крутится вокруг тебя, Джей, – рассмеялся он. – Нет. Дело в другом. У нас тут случай, с которым, думаю, тебе следует ознакомиться.

– Хорошо. Скоро буду.

Большинство людей, которые проходят через нас с ним, довольно молодые – двадцати или тридцати с чем-то лет. Иногда можно встретить кого-то и моего возраста. Но это вовсе не означает, что у нас будет много общего.

Мужу и жене, с которыми мне предстояло встретиться, было за сорок. По сути, мои ровесники, которым ужасно хотелось завести ребенка. Им пришлось нелегко. Они пережили один выкидыш за другим. Супруги уже было отчаялись и готовились к худшему, как вдруг последняя беременность продержалась до двадцатой недели. Они со всех ног побежали делать УЗИ. Пара не могла поверить своему счастью. У них будет ребенок! И родителям хотелось увидеть его на экране собственными неверящими глазами.

К несчастью для них, УЗИ не создано показывать то, что люди заслуживают. Сканирование показывает то, что есть. И перед этими родителями встала перспектива жизни с ребенком с тяжелой инвалидностью. Хотел бы я сказать, что такое бывает, что подобное может случиться с каждым. Так бы сказал сосед или лучший друг, чтобы поддержать. У меня же как нейрохирурга был совершенно иной взгляд, каким бы бессердечным он ни казался.

В медкарте пары я увидел огромное число неудачных попыток. Множество беременностей, множество выкидышей, множество боли, но никакой явной причины. Выкидыши могут происходить из-за неудачного стечения обстоятельств, однако, когда они повторяются, это может свидетельствовать о какой-то скрытой проблеме. Возможно, все дело в генетике. Вероятно, всему виной несовместимость хромосом мамы и папы. Черт, да, может, они не подходят друг другу по знаку зодиака – точный ответ пока никто дать не в силах. Мы можем отталкиваться лишь от соотношения выкидышей и удачных беременностей. И решение этой задачи поначалу казалось весьма успешным. Пока сонографист не сдала свою «домашнюю работу».

Если честно, было непросто встретиться с тем же самым акушером, у которого мы с женой буквально только что были на приеме. Каких-то двадцать минут назад мы обсуждали с ним моего будущего крепкого, здорового, совершенно нормального ребенка. Теперь же мне и ему предстоял непростой разговор с двумя невинными жертвами генетики. Вот вам и смешанные чувства. Меня все еще переполняют мысли о собственной семье – пока сонографист не вручает мне снимки. После я «врубаю» автопилот. Я перестаю думать о своей жене и нашем ребенке. Я больше не отец – я целиком и полностью нейрохирург.

Будущие родители были совершенно чудесными и явно любили друг друга. По очевидным причинам я стал рассказывать им о собственной ситуации:

– Знаете, моя жена сейчас тоже беременна. Сегодня утром мы были на УЗИ. Я прекрасно знаю, какая вас переполняла радость вплоть до этого момента, и я могу лишь догадываться, как вам было не по себе