Читать книгу - "Тысяча и одна ночь. В 12 томах - Автор Неизвестен - Народные сказки"

в низ живота, что он повалился наземь, упал на спину и задрал ноги выше головы. И, не теряя ни секунды, она схватила кольцо, потерла сердолик и сказала джинну в ответ:

— Скорее схвати эту свинью и брось в темницу дворца! А затем без промедления отправляйся за отцом моим и мужем моим в пустыню, куда ты их доставил, и перенеси их сюда целыми, невредимыми и в добром здравии!

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ДЕВЯТЬСОТ СЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Теперь без промедления отправляйся за отцом моим и мужем моим в пустыню, куда ты их доставил, и перенеси их сюда целыми, невредимыми и в добром здравии!

И тотчас же визирь был подхвачен, словно тряпка, и брошен в глубину дворцовой темницы. И по прошествии очень короткого времени царь и Маруф оказались в комнате принцессы, и царь был очень испуган, а Маруф только оправился от своего опьянения. И принцесса приняла их с невыразимой радостью и, увидев, что от быстрых перемещений они измучены голодом и жаждой, начала с того, что накормила и напоила их. А тем временем она рассказала им, что случилась и как она заперла предателя в темнице.

И царь воскликнул:

— Мы должны без промедления посадить его на кол и сжечь!

И Маруф сказал:

— Не возражаю! — Затем он повернулся к своей жене и сказал: — Однако, моя дорогая, сначала верни мне мое кольцо.

И принцесса ответила:

— Ах! Вот уж нет! Поскольку ты не смог его сохранить, отныне я буду хранить его, чтобы избавить тебя от риска снова его потерять.

И Маруф ответил:

— Ладно, это справедливо.

А потом по их приказу был сооружен эшафот напротив входа во дворец, и перед собравшимися визиря посадили на кол. И пока он на нем торчал, рядом разожгли огонь, и таким образом предатель умирал, постепенно поджариваясь.

И это все, что случилось с ним.

А царь разделил свою верховную власть с Маруфом и назначил его своим единственным преемником на престоле. Кольцо же теперь оставалось на пальце принцессы, которая, будучи более благоразумной и мудрой, чем муж ее, очень бережно хранила его. Маруф же находился на вершине счастья и удовольствия.

И вот однажды ночью, когда он только закончил свои обычные дела с принцессой и вернулся к себе в комнату, чтобы заснуть, внезапно из его постели вылезла ужасная старуха и угрожающе бросилась на него, подняв руку. И не успел Маруф взглянуть на нее, как по ее ужасной челюсти, длинным зубам и прочим уродствам он узнал в ней свою злосчастную жену Фатиму по прозвищу Коровья Лепешка. И не успел он сделать это ужасающее открытие, как уже получил одну за другой две громких оплеухи, от которых у него сломались еще два зуба.

А злосчастная закричала ему:

— Где ты пропадал, проклятый? И как ты посмел покинуть наш дом в Каире, не предупредив меня и не простившись со мною? Ах ты, сукин сын, теперь-то я тебя достану!

И Маруф, находясь на грани ужаса, быстро побежал в сторону покоев принцессы, теряя корону, что была на голове его, и волоча за собой царскую одежду с криками:

— Помогите! Ко мне, мой волшебный сердолик!

И он как сумасшедший вбежал к царевне и упал к ногам ее, потеряв сознание от волнения. И вскоре в комнату, где принцесса расточала свои заботы о Маруфе, обрызгивая его розовой водою, ворвалась страшная мегера, держа в руке колотушку, которую она притащила с собой из земли Египетской. И она закричала:

— Где он, этот негодяй, этот прелюбодейный сын?

А принцесса, увидав эту зловредную, успела быстро потереть сердолик и отдать нужный приказ слуге кольца — Отцу Счастья. И тут же ужасная Фатима, как будто ее схватили сорок рук, застыла на месте в своей угрожающей позе, которую она приняла при входе.

И Маруф, придя в себя и увидав свою бывшую жену в этой неподвижной позе, испустил крик ужаса и снова потерял сознание. И принцесса, которую Аллах наделил прозорливостью, поняла тогда, что застывшая перед ней в своем злобной бессилии была не кем иным, как ужасной мегерой Фатимой из Каира, первой женой Маруфа в те времена, когда он был сапожником. И, не желая подвергать Маруфа возможным действиям со стороны этой злосчастной, она снова потерла кольцо и отдала новый приказ обитателю сердолика. И тут же мегера была подхвачена и доставлена в сад, где оказалась прикованной, как дикий медведь, огромной железной цепью к высокому рожковому дереву. И она осталась там, и ей суждено было или изменить свой характер, или умереть.

И это все, что было с ней.

Что же касается Маруфа и жены его, принцессы, то они жили с тех пор долгие годы в совершенных наслаждениях до прибытия разлучницы друзей, разрушительницы счастья, строительницы гробниц — неизбежной смерти. Слава Вечно Живому, чье существование находится вне жизни и смерти, во владениях вечности!

И в ту же ночь Шахерезада, не чувствуя усталости и видя, что царь Шахрияр желает слушать ее, начала следующую историю о богатом молодом человеке и о люкарнах знаний.

ИСТОРИЯ О ЛЮКАРНАХ[51] ЗНАНИЙ

ИСТОРИЯ О ЛЮКАРНАХ ЗНАНИЙ

О царь времен, говорят, что в городе Аль-Искандарии[52] жил юноша, который после смерти отца своего стал владельцем огромного состояния и большого имущества, хозяином орошаемых земель и надежно построенных зданий. И этот отрок был рожден по благословению Небес, и он был наделен духом, обращенным на путь праведности. И он знал о заповедях священной книги, которые предписывают раздавать милостыню и рекомендуют быть щедрыми, но он колебался в выборе наилучшего средства делать добро. И, находясь в недоумении, он решил пойти и посоветоваться с почтенным шейхом, другом покойного отца своего. И он объяснил ему свои сомнения и колебания и попросил у него совета. И шейх думал с час. Затем, подняв голову, он сказал ему:

— О сын Абдеррахмана, — да наполнит Аллах покойного милостью Своей! — знай, что раздавать золото и серебро обеими руками нуждающимся — это, без сомнения, самый достойный поступок перед взором Всевышнего. Но такие действия, о дитя мое, по силам лишь первому среди богачей. И совсем необязательно обладать большой добродетелью, чтобы отдавать излишки того, что у тебя есть. Однако есть истинная щедрость, которая словно бы благоухает и доставляет удовольствие Владыке миров, и это, о дитя мое, щедрость духа, потому что