Читать книгу - "Иосиф Сталин, его маршалы и генералы - Леонид Михайлович Млечин"

Передавались за границу и настоящие документы военного ведомства, подписанные реальными военачальниками. Это убеждало иностранные разведки, как и белую эмиграцию, что крупные советские военачальники настроены антисоветски.

Некоторые западные разведки обратились к мифической российской подпольной организации с просьбой раздобыть данные о Красной армии и положении в стране. Они получали ответы, которые готовились офицерами Штаба РККА и военными разведчиками.

В какой-то момент сообразили, что нельзя компрометировать столь крупного военачальника. ОГПУ получило указание вывести Тухачевского из игры. Но вместо того чтобы сообщить, что он отказался от антисоветской деятельности, на Запад сообщили, что внутри подполья возникли склоки, Михаила Николаевича оттеснили другие военные и он ушел из монархической организации вместе с частью своих сторонников...

В 1927 году в ОГПУ пришли к выводу, что операцию «Трест» надо заканчивать, потому что она может провалиться. Так и произошло. В апреле 1927 года бежал в Финляндию один из главных агентов ОГПУ в этом деле Оперпут (Стауниц). Он все рассказал.

Оперпут был человеком Бориса Викторовича Савинкова, одного из руководителей боевой организации эсеров, непримиримого противника советской власти. Его в 1924 году с помощью «Треста» заманили в Россию и схватили. Савинков конечно же не подозревал, что Оперпута чекисты арестовали еще в 1921-м. Спасая себе жизнь, он изъявил желание сотрудничать и был привлечен к работе в роли секретного сотрудника ГПУ.

Были и другие операции того же рода.

С 1924-го по 1930-й проводилась агентурная операция «Синдикат-4». В ее рамках тоже была создана мифическая подпольная организация «Внутренняя российская национальная организация». В этой операции участвовал агент советской разведки бывший генерал-майор царской армии и бывший военный атташе в Великобритании Павел Павлович Дьяконов, который обосновался в Париже. У него были большие знакомства и в кругах эмиграции, и среди иностранных разведчиков. В эту среду он охотно вводил мнимых представителей подполья.

В 1925 году агент ОГПУ Попов, побеседовав в Берлине с генералом Василием Викторовичем Бискупским, доложил своему начальству:

«Бискупский очень интересовался, что из себя представляют Тухачевский и новые командующие округами. А когда я ему несколькими мазками нарисовал Тухачевского как чистейшего бонапартиста, то он сказал, чтобы мы обещали ему, что государь (имеется в виду великий князь Кирилл Владимирович) его назначит флигель-адъютантом, если он перейдет на нашу сторону в нужный момент».

Генерал-лейтенант Бискупский после революции служил в украинской армии гетмана Скоропадского. В эмиграции жил сначала в Югославии, затем в Германии. Познакомился с немецкими нацистами и подружился с ними. В 1923 году после провала устроенного Гитлером «пивного путча» прятал в своей квартире скрывавшихся от полиции руководителей НСДАП. В знак благодарности нацисты, придя к власти, сделали его начальником Управления делами русской эмиграции. В конце войны Бискупский исчез, считается, что погиб во время воздушного налета.

В 1927 году тот же Попов вместе с еще одним агентом советской разведки собрались в новую командировку по европейским столицам. В инструкции, составленной для них, говорилось, что на вопрос, кто возглавит Россию в случае переворота, они должны ответить так:

«Конечно, нельзя вперед назначать такого диктатора, но подготовить обстановку к избранию именно данного лица, пользующегося популярностью, особенно в армии, которая будет играть в этом перевороте не последнюю роль, мы должны.

Считаясь со свойствами характера, с популярностью как в обществе, так особенно в армии, и с жизненной подготовкой, организация наметила на эту роль Тухачевского, который конечно же об этом не знает, но окружение его в этом случае настолько подготовлено в нужном направлении, что у нас нет никаких сомнений, что в нужную минуту он будет с нами и во главе нас».

В разговорах с главой Российского общевоинского союза Александром Павловичем Кутеповым постоянно возникало имя Тухачевского. Генерал с интересом спрашивал, насколько это реально — привлечь Тухачевского и как к нему относятся в стране. На Западе запомнили, что молодой маршал Тухачевский возглавляет военную оппозицию Сталину; эту тему уже открыто стала обсуждать западная пресса.

Вся эта информация возвращалась назад в ОГПУ (а затем и в НКВД) по разведывательным каналам как агентурные данные и докладывалась Сталину, укрепляя его в том мнении, что Тухачевский опасный человек...

Я всегда с изумлением читаю рассказы об агентах влияния, о дьявольских замыслах иностранных разведок, которые будто бы способны на все, могут даже государство развалить.

Нет уж, ни одна иностранная разведка не способна нанести такой ущерб стране, как собственные спецслужбы. История Тухачевского это подтверждает.

Маршала назвали немецким шпионом вовсе не потому, что обнаружились какие-то документы, реальные или поддельные. Первоначально вообще предполагалось обвинить Тухачевского в шпионаже в пользу Англии, потому что он ездил в Лондон. А могли назвать японским шпионом. Или польским — все равно «правдоподобно», как выразился Молотов.

В январе 1937 года бывший руководитель иностранного отдела НКВД корпусной комиссар (в армейской иерархии генерал-лейтенант) Артузов написал письмо наркому Ежову, в котором сообщал, что в архивах внешней разведки находятся донесения закордонных агентов, сообщавших об антисоветской деятельности Тухачевского и о существовании в Красной армии троцкистской организации.

Что можно сказать об этом поступке Артузова? Он в свое время руководил операцией «Трест» и прекрасно знал, каким образом на Запад ушли сведения о том, что Тухачевский будто бы настроен антисоветски. Ему даже было приказано прекратить распространять такие слухи, чтобы не компрометировать Тухачевского... Но в 1937 году судьба самого Артузова висела на волоске. Из разведки его, генерала, перевели научным сотрудником (!) в 8-й (учетно-регистрационный) отдел Главного управления госбезопасности НКВД. Отставленный от дел, бывший начальник разведки был готов любыми средствами доказать своему начальству, что еще может пригодиться.

Вслед за этим начальник особого отдела НКВД Леплевский составил план активной разработки крупных военных:

«Собрать все имеющиеся материалы на Роговского, Орлова, Шапошникова и других крупных военных работников, проверить материалы, наметить конкретный план их разработки и взять их разработки под повседневный непосредственный контроль начальника 5-го отдела...

Особое внимание обратить как в Москве, так и на периферии на выявление фашистских группировок среди военнослужащих».

13 мая 1937 года сотрудники особого отдела представили наркому Ежову справку по материалам, имевшимся в НКВД, на маршала Тухачевского. Вот так и родилось это дело.

Когда в начале 60-х комиссия ЦК изучала дело Тухачевского, она допрашивала и бывших сотрудников разведки: действительно ли у Тухачевского были связи с Троцким?

Бывший сотрудник ИНО Афанасьев рассказал комиссии:

«С 1932 по 1938 год я находился непрерывно на нелегальной разведывательной работе за рубежом. Я возглавлял нелегальную резидентуру в Париже, которая занималась, главным образом, разработкой деятельности сына Троцкого — Седова и его окружения... Мы были в курсе деятельности самой засекреченной