Читать книгу - "Секретные коммандос - Джон Л. Пластер"

Никто не мог. Бешеному псу пришлось действовать самому. Шрайвер и несколько ярдов бросились в джунгли, и больше о Бешеном псе не было ни слуху, ни духу. Он исчез.

Сорок пять минут спустя был убит Грег Харриган, наводивший огонь ганшипов вокруг своей позиции.

Проведя в ловушке на этой LZ большую часть дня, большинство людей были ранены. Наконец, кто-то из верховного начальства закрыл глаза, и позволил истребителям бомбить противника, что позволило вертушкам эвакуировать выживших. Помимо Шрайвера, пропали без вести несколько ярдов.

В Сайгоне реакцией был шок. "Это действительно потрясло их в MACV[47] (американском штабе), когда они поняли, что кто-то выжил после этого удара", — сообщил начальник SOG, полковник Стив Кавано. Знал ли противник об ударе заранее, задавался вопросом Кавано. Это была тревожная вероятность, которая заставила его пересмотреть меры безопасности внутри SOG, где уже ходили слухи о вражеском кроте в сайгонском штабе.

В Контуме в ту ночь небольшая кучка друзей Шрайвера пила и делилась воспоминаниями, многие отказывались верить, что он действительно мертв. Потеря легендарного Бешеного пса заставила даже самых уверенных в себе людей заметить: "Если им удалось поиметь Бешеного пса, они смогут поиметь и меня". Весть о потере Грега Харригана распространялась медленнее; меня сильно взволновало то, что он был так рядом, в часе полета, и теперь я больше никогда его не увижу.

Затем, неделю спустя, Бен, Джордж и я закончили нашу паузу, когда нас вызвали в Центр тактических операций на инструктаж по задаче, проводимый лысым офицером, заменявшим отсутствующего майора Джекса. Хотя оперативный офицер ничего не раскрыл об истоках нашей задачи, он объявил, что мы будем проводить оценку результатов бомбометания, и указал на карту, где нарисованный жировым карандашом прямоугольник обозначал район нанесения бомбового удара.

Прямоугольник лежал на северо-востоке Камбоджи.

Мы понятия не имели, что это был третий секретный удар президента Никсона, все наши трансграничные операции были опасными и строго засекреченными, так что это казалось просто очередным выходом. Затем офицер продолжил: "Через шесть дней Стратегическое авиационное командование накроет эту цель волнами бомбардировщиков. За пять часов 102 B-52 сбросят более 10000 бомб". Один из мощнейших ударов B-52 за всю войну. Я не мог себе представить такое огромное формирование бомбардировщиков. Целью был 27-й пехотный полк NVA и подразделения, поддерживающие силы северовьетнамцев, осаждающие лагерь спецназа Бенхет. Нулевая отметка[48] находилась всего в двух милях (3,2 км) от места, где мы выполняли нашу последнюю задачу, когда NVA так угрожающе проскользнули мимо нас в темноте. Я боялся возвращаться туда, даже после удара B-52, и чувствовал, что Бен и Джордж разделяют мои чувства.

Офицер начал путано рассуждать о том, где, по его мнению, мы должны высадиться, но Бен его перебил. "Сэр", — резко сказал он, — "вы не можете давать мне инструкции о том, как выполнять эту задачу, вы никогда не были на земле".

Майор, сверкнув глазами, заявил: "Но я — оперативный офицер".

"Это не имеет значения", — возразил Бен. "Когда я на земле, это я оперативный офицер и командир. И все действуют так, как приказываю я". Я был поражен, увидев, как Бен, сержант первого класса, отчитывает офицера. Но взбешенному майору было нечего возразить, потому что Бен сформулировал свою отповедь в соответствии с правилами воинской вежливости, а еще он был прав. Майор не имел права указывать Бену или любому другому Один-Ноль, как выполнять задачу. Однако, несмотря на полномочия Бена, нас ни единым словом не предупредили ни о судьбе, постигшей лейтенанта Ортмана и Барри Мерфи во время первой BDA в Камбодже, ни о том, что Бешеный пес Шрайвер и Грег Харриган погибли во время второй BDA. Где-то наверху решили, что нам просто не нужно знать этого.

Позже, выходя из Центра тактических операций, я спросил Бена: "Почему РГ "Иллинойс?"

Ответ был для него очевиден. "Оглянись. Сколько у нас боеготовых групп на данный момент?" С 1 января наша маленькая разведывательная рота из шестидесяти человек потеряла шесть американцев убитыми и еще двадцать два Зеленых берета ранеными — то есть за три месяца мы лишились почти половины нашего американского личного состава. В результате восемь или около того "зеленых" групп — тех, что были укомплектованы и боеготовы — несли непропорциональную нагрузку, выходя снова и снова, хотя в нашем штатном расписании числилось около двадцати групп. Но зачем же снова ставить нас на ту же цель?

"Военная логика", — предположил Джордж. "Штабные спрашивают себя: "Кто лучше всех знает местность?" И ответ: "Парни, которые только что оттуда вышли".

Разведчики не разделяли эту логику. "Загонять на смерть", так называл Один-Ноль РГ "Вайоминг" Белка Спрауз ситуацию, когда тебя снова и снова отправляют в один и тот же район, заставляя использовать все тактические приемы и уловки, пока, в конце концов, ты не исчерпаешь свою судьбу, и не заплатишь ужасную цену. И чем лучше Один-Ноль, чем лучше группа, тем больше вероятность, что вас загонят на смерть.

Не имея времени на подготовку со времени нашего последнего выхода, на протяжении следующих пяти дней мы особенно усердно тренировались, сосредоточившись на отработке немедленных ответных действий с боевой стрельбой и способах преодоления опасных участков, таких как тропы и ручьи. Мы отрабатывали незапланированный захват пленного, построенный вокруг применения моего бесшумного Шведского K. Бен не стал проводить визуальную доразведку цели, поскольку после падения 2500 тонн бомб вся местность изменится. Правила Госдепартамента по-прежнему запрещали поддержку американских истребителей, но требования к иностранному оружию были окончательно смягчены. По-видимому, к маю 1969 года северовьетнамская армия захватила так много американского оружия, что его наличие больше не было убедительным доказательством действий США в Камбодже.

Но я все равно оставил свой Шведский К, держа его в руках, пока наша вертушка карабкалась вверх на пути из Дакто в северо-восточную Камбоджу. На этой задаче мы будем высажены с пилотируемых вьетнамцами вертолетов Н-34 "Кингби", устаревших птичек, с которыми эти опытные пилоты обращались как с резвыми пони. В отличие от турбинного "Хьюи", у поршневого "Кингби" была только одна дверь, справа — и шасси с резиновыми колесами вместо полозьев. Бен, Джордж и трое наших вьетнамцев летели в ведущем "Кингби"; я ехал во второй птичке с Бинем, Лоем, Хюинем и Куангом. Сидя в двери "Кингби", я смотрел, как мимо проносится уже знакомая местность — бурлящие реки, грунтовая дорога к лагерю Сил спецназначения Бенхет, затем оранжевые холмы этой осажденной базы и длинные