Читать книгу - "Вредная. Запретная. Моя - Алина Ланская"

одним, правда, удалось договориться, но уже по более высоким расценкам. Такое и раньше бывало, но не так, чтобы два сразу. Аракчееву пришлось помотаться по стране на прошлой неделе, разруливая ситуацию. А главное тем временем ждало его в Москве — тот тендер, который Артур считал уже своим, прошел мимо. Холдинг Аракчеева не допустили даже к приему заявок, еще и прямо посоветовали навести порядок в личной жизни и перестать путаться с Дашевской. А то слишком часто Артур Булатович мелькает в желтой прессе, нехорошо это для репутации серьезного бизнесмена…

Можно было считать происходящее черной полосой, вереницей случайностей, но Аракчеев не верил в совпадения.

— Что, так и не выяснял, кому ты перешел дорогу? — спросил его через час Кондратьев, когда они, разморенные, вышли из парилки. Руслан развалился в кресле и тяжело дышал, а потом и вовсе потянулся к бутылке.

— Нет, — признался Артур. — Честно говоря, рассчитывал на твою помощь.

— Может, ты чего недоговариваешь? — Кондратьев недобро ухмыльнулся.

Артуру это не понравилось, но он решил проглотить явное недоверие друга. Поэтому ответил вежливо и откровенно:

— Да не было ни с кем базара! После ареста Бори все вообще затухли! — Артур со злостью ударил кулаком по столу, отчего задребезжали бутылки. — Я ничего не понимаю! И главное — никто не колется.

— Это не гуд, — задумчиво протянул Руслан и взял вторую бутылку. — Я тоже не всесильный, брат, но попробую выяснить. Сам понимаешь, обещать не могу.

Аракчеев кивнул.

— И главное, тендер! Рус, они не допустили меня только из-за того, что когда-то я помогал Блэтфорду! Помнишь, его года три назад осудили в Штатах за мошенничество? Да я уже забыл о нем!

— Тендер международный, — спокойно отреагировал Кондратьев, пристально глядя на нервного друга. — Какие-то иностранцы могли возбухать…

Аракчеев не сдержался и громко выругался. Руслан поспешил сменить тему.

— Как наша бездомная красавица поживает?

— Понятия не имею! — выплюнул Артур. — У меня нет на нее ни времени, ни сил. Своя жопа горит!

— Ясно, — протянул Руслан. — Милая у нее квартирка… мне понравилась. Кстати, Бориса скоро могут выпустить. Имей в виду.

— Вообще?! — встрепенулся Аракчеев. Не сказать, что он боялся этой встречи, однако сейчас ему точно было не до разборок с Дашевским. А вопросов к несостоявшемуся зятю могло возникнуть немало.

Руслан ответил не сразу — внимательно изучал содержание своего мобильного.

— Пока домашний арест. А потом… потом, если сделает, что надо, то будет свободен. — Он поднялся с кресла. — Ладно, я поехал дальше веселиться. Бывай!

— Я с тобой!

Артур тоже встал, но Кондратьев лишь покачал головой:

— Извини, брат. Очень личная встреча. Я ее очень долго ждал.

Глава 27

Перед глазами все расплывалось — как я ни старалась сфокусировать взгляд, видела лишь яркие пятна. Меня постоянно толкали. Или это я толкалась? Голова кружилась — в момент картина превратилась в одно сплошное огромное разноцветное марево. Я закачалась и стала оседать. Кто-то подхватил меня. Кажется, я что-то попыталась сказать, потом куда-то шла. Или это меня вели? Все мысли заслонила ужасная боль в голове и животе, меня тошнило, выворачивало. Так хреново мне не было давно…

— Саша! Саша!

Как в тумане я слышала чей-то голос. Даже понять не могла, мужской или женский. Потом чьи-то руки заставили наклониться. Меня скрутило, от спазмов я почти перестала дышать, однако организм справился со всем самостоятельно. Через несколько минут я уже сидела на холодной земле и, несмотря на продолжающуюся резь в животе, вполне осознавала, где я.

— Держи!

Серебрянская протянула мне упаковку носовых платков. Не сразу я смогла вытащить один из них — руки дрожали. Едва успела вытереть рот, как меня опять вывернуло.

— Ну что, папина принцесса, хорошо на свою блевотину смотреть? — Алиса брезгливо поморщилась и, вытащив телефон, навела его на меня. — Оставлю себе на память. Еще солью в пару каналов, пусть все тебя такой увидят.

— Отойди. — Я с трудом поднялась и, пошатываясь, сделала пару шагов, прислонилась к дереву.

— Странная все-таки реакция, тебя не должно было вырвать, — задумчиво проговорила Серебрянская. — Обычно уже в отключке лежат, а ты даже на ногах держишься.

Она подошла ближе и протянула бутылку воды.

— На, пей. А то несет от тебя… Пей, я сказала!

Сил сопротивляться не было, но главное, с каждым глотком ко мне постепенно возвращались силы. Голова была по-прежнему чугунной, меня шатало, но я хотя бы ходила.

— Стой тут!

Алиса толкнула меня в плечо, я едва удержалась на ногах. Меня начало знобить, я обхватила себя за плечи, стараясь согреться. А потом заметила в руках Серебрянской свою сумочку.

— Отдай!

— Заткнись, тварь! — выплюнула Алиса. Ее лицо превратилось в белую маску, отчего губы казались большой кровавой дырой. Меня зазнобило сильнее. — Привыкла всем приказывать, а ты в полном дерьме. Не поняла еще? Ничего, он тебя… Руслан! — вдруг звонко воскликнула она, глядя в темноту. — Мы здесь.

Я поморщилась от ее крика, попробовала выхватить свою сумку, но не получилось. Что за бред она несла? Зашаталась и… меня снова чуть не вырвало. Спазмы подступили к горлу, когда я увидела этого Руслана.

— Кондратьев? — выдохнула я. — Фу-у…

Нет, меня точно сейчас вывернет. Руслан Кондратьев — самый жуткий и отвратительный друган моего бывшего. Меня всегда колотило от его пустых холодных глаз. Даже страшная морда и костлявое тело Кондратьева так меня не отталкивали, как его жуткая энергетика — липкая, холодная, сосущая из людей силы. Как же он меня бесил, этот урод!

— Привет, Сашенька. — Я вздрогнула от его хрипловатого голоса. — Ну вот и встретились. Хреново выглядишь!

Холодными пальцами он взял меня за подбородок. По коже сразу пробежал озноб. Только не он! Я дернула головой, слишком резко получилось. От этого движения тысячи острых гвоздей впились мне в мозг. Я глухо застонала от боли.

— Ты чем ее накачала? — недовольно протянул Рус. От него омерзительно пахло — смесь алкоголя, сигарет, пота, какого-то парфюма, но главное — запах его тела. — Ладно, сам разберусь. Поехали!

— Что? — еле выдавила из себя, потому что голова разрывалась на части. — Никуда я…

В темноте мелькнула широкая ладонь, щеку пронзила обжигающая боль, я куда-то полетела и… больше ничего не почувствовала.