Читать книгу - "Философия Гарри Поттера: Если бы Аристотель учился в Хогвартсе - Дэвид Бэггет"

этом? Или заклеймить «Хроники Нарнии» К. С. Льюиса потому, что там говорится об астрологии? Вряд ли, и неспроста. Писание книг о какой-то практике не означает вовлеченности в нее, и нужно быть очень осторожным в применении термина «оккультный».

Действительно, Ролинг подвержена этим обвинениям, поскольку широко использует реальный материал, но она черпает из множества литературных и мифологических источников, от легенд о короле Артуре до Гомера, а не только из оккультных. В результате сочетания старинных источников она получает непредсказумый и новый результат, несмотря на большое число скрытых цитат. Ругать Ролинг за эклектизм — значит судить ее не по признанным ею над собой правилам (главный принцип для изучения любых книг), значит проявить несправедливость и тем самым нарушить одно из правил морали. Некоторым оппонентам угодно интерпретировать в превратном смысле посторонние, взятые откуда-то элементы мифов и обращать острие своей критики одновременно против них и против писательницы.

Как некоторые главы этой книги проясняют, Ролинг делает что угодно, но только не прославляет силы зла, рисуя их в негативных образах. Говорить о том, что эти книги подозрительны, потому что используют оккультные термины, — значит вводить читателя в заблуждение. Такие обвинения могли быть выдвинуты против любого христианского писателя, пишущего хотя бы эпизодически о магии, как, например, против К. С. Льюиса или Дж. Толкиена. Действительно, Абанес находит тончайшие различия между «Хрониками» Льюиса и «Поттером». Но, кажется, дело Абанеса обречено. С одной стороны, он настаивает на том, что дети, читающие Ролинг, недостаточно развиты, чтобы отличить реальную жизнь от придуманной, а с другой — он верит, что тончайшая разница в описании магии у Ролинг и Льюиса не ускользнет от внимания тех же юных читателей.

Воображение и мораль

Критикам свойственно акцентировать свое внимание на оккультных реминисценциях, макабрическом остроумии, не замечая потенциально положительных элементов книг о Поттере и возможности более конструктивного размышления об этих замечательных книгах.

Ролинг любит описывать свое выдуманное создание как мир, где царит вооображение — феномен, который мистер Дурсли бы не одобрил — и мир в основе своей моральный. В то же время она говорит, что в ее намерения не входило давать уроки этики, и это напоминает нам о критерии, который нужно помнить перед чтением этих книг. А именно, что главная цель литературы состоит не в улучшении людей. Уже Толкиен порицал точку зрения, согласно которой литература преследует моральные цели. То же делал и Марк Твен, предупредив читателей «Гекльберри Финна» о том, что тот, кто попытается найти мораль в этой книге, будет наказан. Тот факт, что все-таки книги и Толкиена, и Марка Твена формировали моральный облик читателей, не меняет того обстоятельства, что это не было их намерением и главной целью.

И все же есть связь между литературой и моралью. Философ Марта Нуссбаум выдвинула возвышенный аргумент о роли литературы в нашем моральном развитии[102]. Хорошие сочинения, такие как у Ролинг, обращаются одновременно к сердцу и голове, вызывая в нас лучшие чувства и снабжая нас живыми моральными образцами, которые Аристотель считал необходимыми для этического образования. Более суггестивные, чем догматические, они учат нас сострадать другим, развивая нашу способность видеть мир глазами другого.

Страстный почитатель Поттера философ Том Моррис пишет:

Золотое правило, если его понимать правильно, взывает к нашему воображению. Оно говорит о том, что нужно с другим обращаться так, как ты бы хотел, чтобы обращались с тобой, если б ты был в его положении. Чтобы я почувствовал, что значит быть в ситуации другого человека со всеми его моральными представлениями и желаниями — для этого нужно воображение. Золотое правило велит мне использовать мое воображение, чтобы почувствовать свое тождество с другими. Я верю, что воображение — единственная великая, данная нам от природы сила. И поэтому не случайно величайшее моральное правило основано именно на этой силе[103].

Ролинг удалось вернуть громадное число детей к чтению, ей удалось разжечь воображение бесчисленного количества детей. Мощное воображение играет центральную роль в любом этическом вопросе, потому что многое в этике зависит от нахождения правильных эмоциональных и интуитивных ответов на возникающие ситуации. Быть истинно моральным означает лелеять истинные чувства, истинное воображение и сострадание к другим. Ролинг оказала огромную услугу обществу, привлекая детей к имагинативному искусству чтения.

Воображение и вера

Несколько лет назад телевидение посвятило серию передач неразгаданным таинственным явлениям, начиная от кругов на полях до лох-несского чудовища, призывая телезрителей всему находить реальное объяснение, подвергая сомнению сам факт существования таких явлений. Чем больше я смотрел, тем больше во мне возникало внутреннее противодействие этому постоянно скептическому тону. Самым большим препятствием на пути начинающих изучать философию часто бывает нежелание студентов усомниться в собственном скептицизме и не мешать работе своего же воображения. Они сопротивляются смелым экспериментам мысли, ограничивая добровольно свои способности, не желая подняться на более высокий уровень мышления. Нежелание фантазировать, замаскированное в форму скептицизма, способно породить скорее дерзкий цинизм, чем подлинную мудрость. Задача философов не только расправиться с предрассудками. Она также состоит в том, чтобы возделывать интеллектуальную пустыню.

Живого воображения настоятельно требует не только этика, но и религиозная вера. Природа религиозной правды не может обращаться к неимагинативному или узко эмпирическому сознанию. Мы призваны верить в невидимого Бога, в битву невидимых сил и делать добро нашим врагам. Перед лицом такого призвания мы не можем обойтись без воображения. Нужно видеть больше, чем можно увидеть глазами, верить не только своим эмпирическим чувствам, развивать способности размышлять в более широких рамках, чем требует узкоспециализированная область науки. Такая имагинативная открытость все более глубоким пластам жизни требует развития воображения; развитое воображение способствует поиску истины. Если чье-то отношение к религии основано на принужденных рассуждениях и порожденных ими образах, если ему недостает воображения, то вряд ли такой человек, принимая или отвергая веру, найдет свой путь к истине. Философия призывает к честному и открытому взгляду на все то, что доступно пониманию, в противовес догматическим, узким воззрениям, исключающим всякую возможность нового.

Люди, заинтересованные в сохранении статуса традиционной веры, не должны отталкивать детей от чтения таких произведений, как книги Ролинг, конечно следя за тем, чтобы ребенок читал не все без разбору. Такие защитники веры должны шире смотреть на вещи и, наоборот, привлекать детей к чтению, развивающему воображение. В особенности они должны поощрять чтение литературы для детей, основанной на морали, так как такое чтение будит воображение и просветляет ум. Открытость интеллекта и воображения необходимы для поддержания основ традиционных