Читать книгу - "Нюрнбергский эпилог - Аркадий Иосифович Полторак"

течение многих лет тренированные в искусстве оправдывать ставшую уже традиционной германскую практику грубейшего произвола в отношениях с другими странами и народами.

И судьи, и обвинители на Нюрнбергском процессе были исключительно опытными юристами-криминалистами. Но этого оказалось недостаточно. Здесь требовалось также постоянно быть готовым дать научно обоснованную отповедь попыткам защиты вывести страшных преступников из-под карающей десницы правосудия.

Устав трибунала не представлял собой в этом отношении панацеи. Он лишь в основном и главном кодифицировал принцип ответственности за нарушение международного права. Кроме него необходимо было пользоваться бесчисленным количеством различных международных конвенций, международных обычаев, судебными прецедентами. И тут на помощь пришли крупнейшие ученые-правоведы.

В составе нашей делегации на Нюрнбергском процессе многотрудную роль научного консультанта выполнял член-корреспондент Академии наук СССР профессор А.Н. Трайнин. Несмотря на значительное различие в возрасте и положении, мы как-то очень подружились с ним. Много позднее я понял, что этой дружбой и добрым ко мне расположением ученого с мировым именем всецело обязан характеру Арона Наумовича Трайнина. Этот среднего роста человек, с подвижным лицом и живыми, умными, я бы сказал, несколько лукавыми глазами, удивительно тепло относился к людям. У него было бесчисленное количество учеников, которых он до конца жизни щедро одарял своими советами и глубочайшими познаниями.

Долгие годы связывали А.Н. Трайнина с Московским университетом. Там он в свое время блестяще закончил юридический факультет. Там, будучи еще студентом, пристрастился к научной работе. Там примкнул к студенческому революционному движению и уже в юности дважды познал, что такое тюрьма. Но из тюрьмы он опять возвратился в МГУ и в стенах этого всемирно известного учебного заведения продолжал трудиться до конца дней своих, в общей сложности более 50 лет.

Еще задолго до возникновения Второй мировой войны А.Н. Трайнин всецело посвятил свой недюжинный талант ученого разработке проблемы использования международного права в борьбе с агрессией и преступлениями против человечества. Его фундаментальные труды «Уголовная интервенция», «Защита мира и уголовный закон» были широко известны не только в СССР, но и за границей. А во время войны, в 1944 году, он опубликовал свой новый труд «Уголовная ответственность гитлеровцев».

Эта книга, как, впрочем, и вся деятельность А.Н. Трайнина по теоретическому обоснованию наказания агрессоров, вызвала впоследствии дикую злобу реакционеров на всем земном шаре. Главный редактор «Американского журнала международного права» упрекнул ученого даже в том, что благодаря его злонамеренной позиции восторжествовала «марксистская идеология» в Нюрнберге.

Однако было бы несправедливо приписывать это «открытие» американцам. Редактор американского журнала лишь повторил то, что говорилось еще в 1948 году западногерманским адвокатом профессором Воллом в том же Нюрнберге, когда там судили руководителей крупнейшей монополии «ИГ Фарбениндустри». Монополистам предъявляется обвинение в агрессии, в тягчайших военных преступлениях. Защита сделала вид, что она потрясена нелепостью этих обвинений: с каких это пор частные лица, коммерсанты, которые к политике никогда не имели никакого отношения, должны нести ответственность за войну? И вот тогда-то выступил господин Волл и сразу же обрушился на А.Н. Трайнина. Адвокат напомнил суду, что именно этот советский профессор в течение многих лет теоретически обосновывал положение о наказуемости агрессии и именно зловредная книга «Об уголовной ответственности гитлеровцев» «неожиданно оказала большое влияние в Лондоне, когда вырабатывался Устав Нюрнбергского трибунала». Волл сослался на доклад Джексона американскому президенту от 6 июня 1945 года, в котором якобы использовались «те же мысли, что имелись в книге Трайнина». Волл гневно «обличал» советского профессора в «подрыве старых и уважаемых традиций цивилизованного мира», под которыми понималась, конечно, безнаказанность агрессии.

Такие яростные атаки реакционеров против советского ученого имели под собой определенную почву. А.Н. Трайнин действительно впервые научно разработал стройную систему юридических норм ответственности гитлеровских военных преступников. А год спустя автор книги «Уголовная ответственность гитлеровцев» едет вместе с И.Т. Никитченко в Лондон на четырехстороннюю конференцию и представляет там на рассмотрение проект Устава Международного военного трибунала.

Устав трибунала был утвержден, но предстояла еще ожесточенная борьба между сторонниками мира и защитниками агрессии на самом Нюрнбергском процессе. И советский ученый направляется туда в качестве консультанта. Он уже не молод годами, но молод душой. Он испытывает гордость за свою страну, за нашу героическую армию, которая, разгромив гитлеровские полчища, сделала возможным Нюрнберг. А я, часто встречаясь в те дни с Трайниным, испытывал гордость еще и за него, за всю советскую юридическую науку.

Мне было очень приятно присутствовать на одном из заключительных заседаний Международного трибунала, когда все судьи единодушно решили объявить благодарность члену-корреспонденту Академии наук СССР, профессору Института права А.Н. Трайнину за его плодотворную помощь.

Неисправимые

Каждый из сидящих на скамье подсудимых принес неисчислимые бедствия миллионам людей. Трудно представить себе гитлеровскую клику без Геринга, так много сделавшего для захвата и упрочения власти нацистов в Германии, без Риббентропа, столько лет олицетворявшего коварную и преступную внешнюю политику фашизма, без Кейтеля и Йодля, вместе с Бломбергом бросившими под ноги нацизма германский рейхсвер, без Кальтенбруннера, осуществлявшего гестаповский террор в стране, без Шахта, обеспечившего поддержку нацистского режима германскими монополиями и экономическую подготовку гитлеровской агрессии… Короче говоря, любой из подсудимых играл настолько важную роль в заговоре против человечества, что трудно представить себе этот заговор без кого-либо из них.

Стоит ли о них писать? Следует ли их вспоминать? Какой интерес это может представлять через двадцать лет после того, как они ушли в небытие?

Думаю, что стоит. Убежден, что следует.

Господство фашизма в Германии, а потом и в некоторых других странах, покоренных им, — это мрачный период в мировой истории. Его так просто карандашом не зачеркнешь и из памяти не выбросишь. Молодое поколение, выросшее уже после Второй мировой войны, должно знать, что пережило человечество из-за фашизма, извлечь отсюда исторический урок и не позволить новым врагам мира повторить гитлеровский кровавый эксперимент.

Истоки кампании реабилитации нацистских бонз восходят еще к временам Нюрнберга. Еще там выступавшие в качестве свидетелей нацисты стремились приписать своим фюрерам самые фантастические черты «рыцарей без страха и упрека». Помнится, как генерал Боденшатц на полном серьезе пытался убедить судей, что «Геринг ни от чего не был так далек, как от мысли о войне». Ободренный благодарным взглядом Геринга, он распалился до крайности и настойчиво просил поверить в то, что Геринг являлся «благодетелем всех нуждающихся» и в особенности «заботился о рабочих». Развивая в тех же напыщенных выражениях панегирик Герингу, бывший статс-секретарь Кернер торжественно сообщил трибуналу, что рассматривает «рейхсмаршала Геринга как последнего крупного деятеля периода Ренессанса», «последнего великого человека эпохи Возрождения». Такие же панегирические отзывы делались и в отношении