Читать книгу - "Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры - Егор Станиславович Холмогоров"

поняли, что за жизнь повешенного русского крестьянина может расплатиться головой шляхтич. Когда Муравьёва называли «людоедом», имелось в виду именно то, что он в свои репрессии обрушивал не на «быдло», а на тех, кто считал себя единственно людьми — шляхту.

Одним из самых действенных средств стала организация Муравьёвым народных караулов из крестьян. Собравшись вместе, мужики, объединенные преданностью русскому государю и ненавистью к панам, оказались сильнее польских мятежных банд. С каким рвением белорусские крестьяне отнеслись к подавлению мятежа, показывает следующий небольшой факт. 1 апреля 1866 года гродненский губернатор получил 773 медали для награждения крестьян, участвовавших в караулах. Массовые награждения прошли и в других губерниях.

«Простой народ остался верен русскому правительству и этой верностью заставил обратить внимание на свою национально-русскую старину, на своё право считаться русским не только в силу принадлежности к России, но и по существу — по историческим преданиям, вере, языку и чисто русскому укладу общественной и семейной жизни», — так писал западнорусский публицист Лукьян Солоневич.

Презрение к русским и уверенность в том, что только жизни шляхты имеют значение, улетучивалось у поляков прямо на глазах. Волей-неволей русских приходилось бояться и уважать.

Тем более что Муравьёв бил по карману шляхты. Имения тех, кто помогал мятежникам, безжалостно сжигались. Земли мятежников конфисковывались, а они сами высылались во внутренние губернии России. Все польские помещики Западного края были обложены весьма обременительным денежным сбором в 10 % дохода на содержание русских войск.

Как вспоминал Н. Имеретинский: «Вооруженным шайкам он не придавал особого значения, называл их сволочью и сравнивал с ветвями и сучьями дерева, которые вырубаются, сохнут, падают, но на их месте вырастают другие, и дерево продолжает расти да разветвляться, пока корни его целы. На эти-то корни и обрушился Муравьёв. Первым страшным ударом топора было обложение всех помещиков польского происхождения большим процентным сбором… Русские деньги стали употребляться на русское дело: процентный сбор расходовался на постройку, ремонт и украшение православных церквей, на улучшение быта православного духовенства, на упорядочение администрации, полиции и другие подобные цели, прямо противоположные задачам мятежа».

Вот как Михаил Николаевич вспоминал о произведенном эффекте: «Владельцы упали духом, а крестьяне воспрянули и почувствовали новую жизнь… Для довершения уничтожения возможности формироваться вновь к весне мятежным шайкам среди огромных лесов, покрывающих еще СевероЗападные губернии, приказано было поделать просеки к тем местам, в которых могли удобно укрываться шайки и в случае, ежели помещики сего не исполнят, то предоставить это, по указанию начальства, самим крестьянам. Бόльшая часть просек была исполнена сими последними, и сею мерою в одно время был обеспечен край от могущих вновь появиться мятежников, а крестьяне получили за труды большое количество лесу, и в следующем году бόльшая часть отлично обстроилась, вместо бывших их убогих хат…

Отовсюду я получал от крестьян депутации с благодарственными адресами; везде крестьяне молились торжественно за Государя, даровавшего им свободу, присылали адресы и устраивали часовни и образа во имя Александра Невского, — словом, всеобщее было торжество крестьян, которые вполне передались на сторону правительства и нелицемерно благодарили Государя за все оказанные милости. В крае так ожило русское начало, что везде заговорили по-русски, и православные священники, бывшие в угнетении и в рабском почти порабощении, воспряли».

Казалось бы, над мятежниками была одержана полная победа. Однако М. Муравьёв считал, что главная его работа только начинается. Задача была не в том, чтобы притушить пламя польского мятежа до следующего раза. Задача была в том, чтобы покончить с самой возможностью мятежа. А сделать это можно было только одним способом: раз и навсегда установив Северо-Западный край, современную Белоруссию, как русскую землю, восстановив и укрепив в ней русские начала, сделав ставку на русских.

Страна Муравия

Потушив к началу 1864 года пламя польского мятежа, М. Муравьёв занялся стратегическими мероприятиями, направленными на то, чтобы огонь не разгорелся больше никогда. Суть этих мероприятий состояла в том, что СевероЗападный край был признан русским и в нем официально начала проводиться политика возвышения русской народности. Это выражало давнюю горячую убежденность Муравьёва в том, что «край тот искони русский, мы сами его ополячили». Теперь Михаил Николаевич намеревался провернуть фарш ополячивания в обратную сторону.

Первым из мероприятий была крестьянская реформа. В основу её логики была положена ставка на русского крестьянина в противоположность польскому пану. В отчете императору Александру II Муравьёв писал: «Дело устройства быта крестьян в Западных губерниях и Великороссийских не может быть одинаково. В последних не должно разъединять сословия, ибо помещики и крестьяне суть истинно русские и верноподданные вашего императорского величества, — там должно всеми мерами поддерживать в законных правах все звания и сословия, составляющие могущество и основу России. В Западном же крае наоборот: здесь ренегаты, польские помещики, бывшие прежде того русскими, сделались римскокатоликами и заклятыми врагами вашего императорского величества, России и Православия; под предлогом восстановления отчизны они желали только получить прежние права самоуправства над крестьянами и прочим податным населением, которыми они неограниченно пользовались при Речи Посполитой; здесь одни только крестьяне, сохранившие Православную веру и даже насильственно принявшие римскокатоличество, остались верными сынами России и преданными престолу; их необходимо поднять, возвысить и поставить в совершенно независимое положение от польских панов. Тогда только мы можем бороться с польскою пропагандою, постоянно уничтожать ее и привести в ничтожество».

По инициативе М. Муравьёва правительство ввело в западных губерниях Российской Империи принцип обязательного выкупа крестьянами земли у помещиков. Напомним, практически землю выкупало государство, становившееся кредитором крестьян — правительство израсходовало в СевероЗападном крае колоссальную сумму в 5 миллионов рублей на ускоренный выкуп. При этом выкупные платежи крестьянам были понижены. Выкупные платежи были понижены: в Гродненской губернии с 2 руб. 15 коп. до 67 коп. за десятину; в Виленской — с 2 руб. 11 коп. до 74 копеек.

Вместе с выкупом земли прекращались и любые обязательные отношения между польскими панами и русскими крестьянами. С правами польской шляхты над русскими мужиками было покончено в ускоренном порядке. Михаил Николаевич Муравьёв вспоминал: «С августа 1863 года в тех уездах, где был подавлен мятеж, постепенно назначались русские мировые посредники и члены поверочных комиссий, так что к концу года в большей части уездов были русские деятели по крестьянскому делу, которые и обнаружили всю бездну злоупотреблений и угнетений, которым подвергался несчастный народ русский от польских панов и избранных из среды их посредников».

Для землеустройства края были выписаны русские чиновники и мировые посредники из внутренних губерний. Муравьёв уволил большую часть чиновников-поляков и поставил на их место русских, подчеркивая, что поляки может и «местные» в том смысле, что здесь