Читать книгу - "Записки из Тюрьмы - Бехруз Бучани"

целого дня. С самой первой встречи с каждым из консультантов наше взаимодействие приняло форму динамичных философских семинаров. Мы подолгу изучали, интерпретировали новые отрывки и размышляли над ними; время от времени мы обращались к Бехрузу за разъяснениями и обратной связью или просто для того, чтобы поделиться мыслями и выразить наше восхищение.

Этот перевод представляет собой по-настоящему многоплановый совместный проект. Наши беседы с Мунес и Саджадом оказали заметное влияние на перевод, и крайне важно, чтобы фрагменты наших диалогов были записаны и прокомментированы здесь, чтобы показать контекст процесса перевода и послужить свидетельством их незаменимого вклада.

Значение, структура и место

Мунес: «Теперь я понимаю, насколько неадекватны многие словари с фарси на английский и наоборот… А работа Бехруза со словами и фразами в этой книге особенно многогранна и уникальна; он описывает контекст событий глубоким, сложным и часто причудливым языком, в удивительно творческой манере. Разнообразие ситуаций и его воображение добавляют новые и чрезвычайно самобытные нюансы к терминам и фразам».

Омид: «Будь у нас лишнее время, мы могли бы создать глоссарий для объяснения ключевых слов и фраз».

Мунес: «Это отличная идея на будущее. Однако, работая над этой книгой, я осознала, как срочно нужен проект всестороннего и междисциплинарного словаря. Думаю, книга Бехруза расширяет значение некоторых слов – он добавляет новые смысловые слои».

Поиск подходящих английских слов и структур предложений зависел от целого ряда факторов. Литература, написанная на фарси, в основном состоит из длинных сложноподчиненных предложений с множеством различных составных частей в последовательном порядке. Подлежащее находится в начале, а глагол обычно в самом конце после ряда разнообразных сегментов.

При переводе с сохранением целостной структуры предложения на фарси текст на английском получается слишком громоздким, так как длинные сложные предложения и отрывки хорошо звучат на фарси именно из-за поэтичности языка и его ритмической гармонии. Поэтому при переводе я решил разбить предложения в различных вариациях и соответственно им повторить ключевые слова и фразы. Иногда я комбинировал этот прием с параллелизмом[40], аллитерацией[41] и идущими друг за другом синонимами. В некоторых случаях я просто разделял длинные предложения на серию коротких, а короткие фразы разбивал на предложения из одного слова. Также я применял знаки препинания как творческий прием, чтобы точнее донести каждую идею или подчеркнуть смысл и создать своего рода устойчивый ритм.

Парадоксальность и сопоставление – определяющие черты повествования Бехруза, создавшие множество возможностей для разбивки предложений и реструктуризации отрывков. Его стиль и литературные приемы позволили мне творчески применить антонимы и оксюмороны при переводе. Использование флешбека (аналепсиса[42]) и флешфорварда (пролепсиса[43]) направляет и усиливает эмоциональный эффект и посыл текста, его философско-эвристистическую сторону и пробуждает интерес читателя.

Бехруз включает эти элементы в свою писательскую стратегию, переплетая их с курдским фольклором и элементами курдского сопротивления, персидской литературой, священными сказаниями и преданиями, местной историей и символами природы, ритуалами и церемониями. Он вплел в книгу не только философские и культурные особенности, присущие Курдистану и Ирану, но и другие, в частности, обычаи острова Манус. На него оказала влияние и западная литература (например, он читал «Процесс»[44] Кафки, «Незнакомца»[45] Камю и «Моллоя»[46], «Мэлон умирает» и «Безымянного» Беккета). Знание писательских техник Бехруза и тем, повлиявших на его творчество, а также переложение его текста на английский язык с помощью различных литературных инструментов гарантировали, что поэтические свойства и характерный литературный стиль оригинала не будут утрачены.

Текст Бехруза богат культурным, историческим, политическим контекстом и аллюзиями. В нем переплелось множество нарративов, социальная и культурная обусловленность которых отсылает нас к Курдистану, Ирану, самому острову Манус и построенной на нем тюрьме… а также к океанам во время мучительных морских путешествий. Я счел, что лучший способ передать эти впечатления – это сделать предложения обрывочными или изменить их конфигурацию, а также оформить некоторые разделы в виде стихов. На мой взгляд, самые захватывающие и впечатляющие отрывки книги – те, где проза внезапно превращается в стихи и обратно. Перевод прозы как поэзии оказался лучшим вариантом, чтобы остаться верным поэтическому языку и литературному стилю Бехруза.

Выбор слов также определялся вниманием к контексту. Все сцены работают через локации, ситуации и обстановку так, чтобы увлечь читателя. Чтобы не слишком снизить эмоциональное воздействие, тщательно выстроенное Бехрузом, я постарался подобрать слова и фразы, характеризующие выбранные места и окружение. Поэтому во многих случаях английский перевод существительных, глаголов, прилагательных и наречий выполнен метафорично, с учетом географических и физических аспектов содержания глав и их различных отрывков. В некоторых случаях я делаю больше упора на абстрактную и философскую терминологию, а в других фрагментах описываю сцены с бо́льшим реализмом.

С учетом подхода к повествованию, основанного на местоположении, одно и то же слово на фарси можно перевести по-разному, в зависимости от локации, атмосферы, персонажей, объектов, событий, архитектуры и окружения. Символы природы, антропоморфизма и персонификации в тексте передают уникальное понимание Бехрузом межвидовой коммуникации. По сути, Бехруз настаивает на том, что, если бы беженцы не относились к животным и окружающей среде с уважением, подавляющая сила тюрьмы давно бы их убила; природа борется с системой совместно с заключенными.

Колониальность

(колониализм как вечный процесс и всепроникающая структура)

Мунес: «Я читаю “Переворот”[47] армяно-иранского историка из Англии Ерванда Абрамяна. Эта книга напомнила мне о письме Бехруза, ведь Абрамян признает важность детальной и критической дискуссии о роли колониализма».

Омид: «Не думаю, что читатели смогут по-настоящему оценить глубину мысли и текстов Бехруза, если не признают и не поймут влияние колониализма на Курдистан, Иран, Австралию и остров Манус… а также взаимосвязь между колониализмом и вынужденной миграцией».

Мунес: «Интересная деталь в книге Абрамяна – его изучение того, как неразрывно связаны термины este’mār (“колониализм” / “империализм”) и estesmār (“экономическая эксплуатация”). Во многих ситуациях эти два понятия можно использовать как синонимы. Подобно его исследованию, многие рассказы Бехруза иллюстрируют связь между ними; он подчеркивает, как господство и контроль связаны с агрессивной добычей природных ресурсов и манипулированием ими, разрушением экосистемы и эксплуатацией человеческих тел».

Книга Бехруза – это деколониальный текст, представляющий деколониальный образ мышления и действий. Чтобы отдать должное нюансам его проницательной критики и его пониманию колониальных основ системы содержания под стражей, в наш литературный труд было необходимо включить некоторые технические термины. В заключительном эссе я более подробно обсуждаю суть жанра. Но здесь уместно упомянуть, что Бехруз намеренно смешивает художественную литературу с политическими комментариями и научным языком, словно в пьесе, включающей формы