Читать книгу - "Книга Песен - Борис Борисович Гребенщиков"

Ты пьешь свой маленький двойной

И говоришь слова.

Пусть кто-то рубит лес, я соберу дрова;

Пусть мне дают один, я заберу все два;

Возьму вершки и корешки —

Бери себе слова.

Ты воешь, словно волк;

Ты стонешь, как сова;

Ты рыщешь, словно рысь —

Ты хочешь знать свои права;

Слова, слова и вновь слова;

Одним важны слова, другим важнее голова.

Кусок жизни

Я прорвался на этот концерт

Не затем, чтобы здесь скучать;

Пусть играет, кто должен играть,

И молчит, кто должен молчать;

Но все, что я здесь слышал,

Меня погружало в сон;

Дайте мне мой кусок жизни,

Пока я не вышел вон.

Десять степных волков —

И каждый пьян как свинья.

Я был бы одним из них,

Но у меня семья.

И каждый глядит за дверь,

И каждый лелеет стон;

Дайте мне мой кусок жизни,

Пока я не вышел вон.

Я прорвался на этот концерт

Не затем, чтобы здесь скучать.

Пусть играет, кто должен играть,

И стучит, кто должен стучать.

Но все, что я здесь слышал,

Меня погружало в сон;

Дайте мне мой кусок жизни,

Пока я не вышел вон.

Летающая Тарелка

Видел ли ты летающую тарелку

Над домом своим, над крышей своей?

Тарелка приносит в наш быт

Забвенье душевных обид,

И темой для светских бесед мы обязаны ей.

Я очень люблю этот разряд посуды,

Они украшают квартиры моей экстерьер.

Смотри, как что-то летит,

В количестве больше пяти,

Над домом четыре, пробив световой барьер.

И если внезапно мой микрофон не пашет,

И пьяный басист играет немного не в такт,

Мне кажется, это она,

Намерений лучших полна,

Над нами висит, вступая в ментальный контакт.

Видел ли ты летающую тарелку,

Над крышей своей висящую, словно звезда?

Мне кажется, это не зря;Ведь если б тарелкой был я

Я не стал бы летать

Я не стал бы летать

Я над местом таким не стал бы летать никогда.

Я над этим говном не стал бы летать никогда.

Мой друг музыкант

Мой друг музыкант

Знает массу забавных вещей;

Мой друг музыкант

Не похож на обычных людей.

Он строит аккорд

Из того, что он видит вокруг,

И он говорит,

Что это божественный звук.

Я слышал, что он чертовски неплох,

Что когда он не пьян, он играет как бог.

И, простая душа, я гляжу не дыша,

Как вдохновенно

Наполняет стакан

Мой друг музыкант…

Мой друг музыкант,

Он только ждет подходящего дня,

Чтоб взять свой смычок

И сыграть что-нибудь для меня.

И весь наш мир

Засохнет тогда на корню,

А если нет,

То мир — большая свинья;

Но сегодня на редкость задумчивый день,

А вчера был дождь, играть было лень.

Наверное, завтра; да, завтра наверняка;

Во славу музыки

Сегодня начнем с коньяка…

Вавилон

В этом городе должно быть что-то еще;

В этом городе должен быть кто-то живой.

Я знаю, что когда я увижу его, я не узнаю его в лицо,

Но я рад — в этом городе есть еще кто-то живой;

И этот город это Вавилон,

Мы живем — это Вавилон;

Но я слышу голоса, они поют для всех нас,

Хотя вокруг нас Вавилон.

Две тысячи лет, две тысячи лет;

Мы жили так странно две тысячи лет.

Но Вавилон — это состоянье ума; понял ты, или нет,

Отчего мы жили так странно две тысячи лет?

И этот город это Вавилон,

Мы живем — это Вавилон;

Но я слышу голоса, они поют для всех нас,

Хотя вокруг нас Вавилон.

Прекрасный дилетант

Она боится огня, ты боишься стен;

Тени в углах, вино на столе.

Послушай, ты помнишь, зачем ты здесь;

Кого ты здесь ждал, кого ты здесь ждал?

Мы знаем новый танец, но у нас нет ног;

Мы шли на новый фильм, кто-то выключил ток;

Ты встретил здесь тех, кто несчастней тебя;

Того ли ты ждал, того ли ты ждал?

Я не знал, что это моя вина.

Я просто хотел быть любим,

Я просто хотел быть любим…

Она плачет по утрам, ты не можешь помочь;

За каждым новым днем — новая ночь;

Прекрасный дилетант

На пути в гастроном —

Того ли ты ждал, того ли ты ждал?..

Мне было бы легче петь

Мне не нужно касанья твоей руки

И свободы твоей реки;

Мне не нужно, чтоб ты была рядом со мной,

Мы и так не так далеки.

И я знаю, что это чужая игра,

И не я расставляю сеть;

Но если бы ты могла меня слышать,

Мне было бы легче петь.

Это новые листья меняют свой цвет,

Это в новых стаканах вино.

Только время уже не властно над нами,

Мы движемся, словно в кино.

И когда бы я мог изменить расклад,

Я оставил бы все как есть,

Но если бы ты могла меня слышать,

Мне было бы легче петь.

По