Читать книгу - "Система отсчета - Саша Немировский"

называют «судьбою».

И то, что со мною —

Не стоит теперь распинаться.

Не Бог весть какое —

Стихи, да прошедших шестнадцать.

(17.11.11)

«Здравствуй, Время-Медведь…»

Здравствуй, Время — Медведь.

Мы с тобою один на один:

Да я знаю, ты меня заломаешь,

Мне не выстоять бой.

Только раунд вот этот — за мной.

Понимаешь?

И, быть может, другой

Я еще продержусь…

Мне же есть, для чего.

За моею спиной

Эти детские руки,

Эта чушь

И не чушь бесконечных вопросов.

Этот рот, перемазанный кашей.

Эти слезы,

Обида и всё остальное,

Что все-таки даже

Дает мне надежду,

Что лапа твоя промахнется,

Порвавши одежду.

Еще один раунд не твой.

(06.12.11)

«Мои мысли о тебе всегда пахнут осенью…»

Мои мысли о тебе всегда пахнут осенью

Как и твои руки — всегда дорогим кремом.

Порознь мы.

Теперь навсегда порознь мы.

Хотя на одной земле и под одним небом.

Поросль

Каждодневных дел и событий

Нас прикрывает надежнее всех законов.

Смотреть можно — но все равно не видеть.

Суеты крона

Не пропускает ни света, ни звука.

Лишь отголоски по электронной почте,

И те через общих друзей.

Ты, наверное, тоже мыслишь обо мне многоточием.

Но радует то, что пока оба — на одной земле.

(03.10)

«У меня оторвали часть меня…»

У меня оторвали часть меня.

Заперли, и не дают встречаться,

Тикают мимо кусочки дня.

И дела не хотят получаться.

Прячутся

По углам позывные твоей души.

И я шарахаюсь, на них натыкаясь.

И першит

От бессонницы горло. И ворошит

Память боль о тебе. Я стараюсь

Изо всех сил.

Переключаю мысли, меняю темы.

Размах расстояния невыносим.

Где мы

Застыли в нём? Что вдруг случилось с нами?

И кто, как не ряди,

Чьё продолженье?

Вот только время уже населено следами

Нашего преступленья,

Которое еще впереди.

(17.12.11)

«Кто я? Трава ли? Мох?»

Кто я? Трава ли? Мох?

Никак не могу понять.

Все, что я в жизни смог —

Найти,

поднять,

потерять.

Это какой-то круг —

Трава, мох, перегной.

На выходе только дух.

Не лучше, не хуже — мой.

(09)

«У меня под ногами затейливо треснувший грунт…»

У меня под ногами затейливо треснувший грунт.

Только чудом каким-то он держится вместе ещё.

И идут

По нему. И спешат, и бегут.

Далеко. Я привык. Я не думаю днем.

Только ночью,

Когда в тишине слышен хруст

Расходящихся швов у земли.

Я боюсь

Перед правдой стоять

И смотреть ей в глаза без души.

Понимая, что все, что пронес,

Надо снова поднять

И спешить.

Ведь еще предстоит,

Повернувшись, нести это вспять.

(02.08)

«Людей тех нет…»

Людей тех нет.

А голос их все в памяти не гаснет

Уж сколько лет.

Все кажется вчера,

И четко, ясно

До шороха одежд,

До телефонной трели,

Мы все беседуем…

Не устарели

                   Темы.

Вопрос-ответ все также актуален

Для дымных кухонь

И для тесных спален.

Как странно,

Что сегодняшние беды

Я обсуждаю с тем, кто канул в лету.

К совету

            Данному прислушиваюсь просто.

К беседам в комнате,

К произносимым тостам.

И время распадается на части.

И остро

         Не отсутствие твое, а тембр голоса.

И то, что я во власти

Отпущенного нам вдвоем.

Мы не торопимся.

Беседа плещет морем.

Мы обсуждаем жизнь после большой разлуки.

Мы смотрим вдаль.

Гораздо меньше спорим.

И вздох не сразу облекаем в звуки.

(06.00)

«Счастливая, ты забываешь сны…»

Счастливая, ты забываешь сны,

А я не смог.

Мне снились улицы

Москвы,

Машин поток,

Листы

Осыпавшихся кленов,

Старый двор,

Дождь. Утро. Разговор

Короткий. Я спросил:

«Кого ты ждешь?»

Ответила ты — «Принца.»

Вздор

Какой-то потом несли…

Мне снились лица,

Все без имен..

Сдвиг кадра.

Мы вы-ро-сли.

Циничная зима

Заполнена разлукою,

Отлетом.

Лед

Замерзает в переплетах

Окон. И дома,

Заваленные снегом, словно люди,

Погрязли в суете —

Куда деваться?

Сон обрывается…

Проходит двадцать

Лет. Сменяется эпоха.

Страны. Мы.

Все недосказанное прет из подсознанья,

Не обретая в памяти названья.

Счастливая,

Ты забываешь сны.

(03.03)

«Закрывая глаза, прохожу коридором отчаянья…»

«И муравей создал себе Богиню по образу и духу своему»

(Б. Окуджава)

Закрывая глаза, прохожу коридором отчаянья.

Ты на троне в конце,

приговор мой сжимаешь в горсти.

Самому не спастись —

Я шагаю к тебе по кратчайшей

И, упав на колени, прошу тебя,

Бог мой, спаси.

Что я был недостаточно чуток,

И нежен

Не всегда, а порой грубоват —

Посмотри, я стою на коленях,

Повержен,

Нашу жизнь защищавший солдат.

Он устал.

Он на многое больше негоден.

То, что раньше легко получалось,

Теперь уж никак.

Его раны болят.