Читать книгу - "Кино как универсальный язык - Камилл Спартакович Ахметов"

Практика выпуска звуковых версий немых фильмов также не обошла СССР стороной – например, в 1935 г. был выпущен звуковой вариант антиклерикальной комедии Якова Протазанова «Праздник святого Иоргена» (1930 г.). Звуковое сопровождение и дополнительные звуковые сцены придали картине дополнительное ироническое измерение – хор студии «Межрабпом-фильм» распевал пародии на церковные гимны на фоне кадров с изобильными дарами паломников и прихожан: «Скажи нам, Иорген, нас любя, что было б с нами без тебя!» и «Придите, приносите!», отец-казначей (Иван Аркадин), как один из свидетелей «воскресения» святого Иоргена, рассказывал за кадром: «Я бросился к ногам воскресшего и сказал верующим – неужели вы не узнали святого Иоргена? Это он!» – пока зрители видели, как этот же герой в кадре пытается разоблачить мошенника (Анатолий Кторов), выдающего себя за святого, и кричит толпе (титр): «Не верьте ему! Это аферист!» Другой пример – фильм «Одна» (1931 г., реж. Григорий Козинцев и Леонид Трауберг), который снимали как немой и озвучили уже на постпродакшне закадровыми голосами, песнями, звуковыми эффектами и музыкой Дмитрия Шостаковича.

Рисунок 122. Кадры из фильма Бориса Барнета «Окраина» – сапоги и война

Рисунок 123. Кадры из фильма Бориса Барнета «Окраина» – который час?

Но не будем забывать о том, что культурная жизнь СССР отнюдь не была сплошным парадом авангарда и свободы творческого самовыражения. В стране шла борьба за власть. После смерти Ленина в 1924 г. началось восхождение к власти Сталина, которого Троцкий считал «самой выдающейся посредственностью партии». В 1925 г. Троцкий уже был смещен со всех военных постов, начались репрессии троцкистов, Царицын переименовали в Сталинград. В 1926 г. состоялся показательный разгром объединенной оппозиции («троцкистско-зиновьевского блока»), а в 1927 г. произошел раскол Коминтерна и началось резкое ухудшение отношений СССР с Западом. В 1927–1928 гг. Сталин разгромил Бухарина и «правый уклон». Советская власть в это десятилетие последовательно теряла величайших деятелей культуры, которые могли бы быть с ней, как Николай Гумилев, расстрелянный 1921 г., были к ней вполне лояльны, как повесившийся в 1925 г. Сергей Есенин, или активно поддерживали ее, как умерший в 1921 г. от некачественной медицинской помощи Александр Блок и застрелившийся в 1930 г. Владимир Маяковский.

Максим Горький, к 1930 г. уже четырежды номинант на Нобелевскую премию по литературе, все это десятилетие провел в эмиграции. Сталин понимал – для того, чтобы навести порядок в советской культуре и поставить ее в целом на службу власти большевиков и пролетарской идеологии, ему нужна личность именно такого масштаба. С 1928 г. Горький по официальному приглашению советского правительства и лично Сталина начинает бывать в СССР, в 1932 г. выходит его знаменитое обращение «С кем вы, «мастера культуры»?»:

«Вы, интеллигенты, «мастера культуры» должны бы понять, что рабочий класс, взяв в свои руки политическую власть, откроет перед вами широчайшие возможности культурного творчества.

Посмотрите, какой суровый урок дала история русским интеллигентам: они не пошли со своим рабочим народом и вот – разлагаются в бессильной злобе, гниют в эмиграции. Скоро они все поголовно вымрут, оставив память о себе как о предателях.

Буржуазия враждебна культуре и уже не может не быть враждебной ей, – вот правда, которую утверждает буржуазная действительность, практика капиталистических государств…

…пора вам решить вопрос: с кем вы, «мастера культуры»? С чернорабочей силой культуры за создание новых форм жизни или вы против этой силы, за сохранение касты безответственных хищников, – касты, которая загнила с головы и продолжает действовать уже только по инерции?»{67}

Дата публикации обращения – 22 марта. А 24 апреля выходит принятое 23 апреля постановление ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций». Случайно ли через месяц? Случайно ли в выходной? (В те годы 6, 12, 18, 24 и 30 число каждого месяца, а также 1 марта были нерабочими.) В 1933 г., не дожидаясь решения Нобелевского комитета по своей пятой по счету номинации[18], Горький окончательно переселяется в СССР. В 1934 г. проходит 1-й Всесоюзный съезд советских писателей, на котором Горький официально провозглашает социалистический реализм творческим методом «мастеров культуры» Советского Союза.

Тремя основными принципами социалистического реализма, по существу, были:

1. Народность. Героями произведений социалистического реализма должны быть выходцы из народа, рабочие и крестьяне. Произведения должны быть основано на их чувствах, мыслях и требованиях. Главным героем произведения становился положительный герой, коммунист, прогрессивный человек, пример для социалистического общества.

2. Партийность. Задачей искусства становилось воспитание людей с социалистически-революционным взглядом на мир.

3. Конкретность. Произведения должны базироваться на диалектически-марксистской философии – в борьбе идеального и материального первично материальное – экономические отношения, материя, а не дух.

В 1935 г. аналогичное объявление делается на Всесоюзном творческом совещании работников советской кинематографии. Сергей Эйзенштейн в своем выступлении на этом совещании оптимистично заявил:

«…период, который начинается с конца 1934 года «Чапаевым»[19], «Юностью Максима»[20], «Крестьянами»[21], есть уже период, который начинает дотягивать и до стопроцентной реализации того, к чему он стремится.

Этот же (начинающийся) период и есть тот, который я называю синтетическим. Этот период вбирает в себя и вберет всю ту культуру и все те результаты творческой работы, которые были проведены предыдущими периодами. Он не «просуммирует» их, а двинет к новым видам качества, к небывалым достижениям…

…Нужно, чтобы кинематографические средства выразительности становились бы проводниками центральных и ударных мест в драме…

…Совершенно очевидно, что на новом этапе должно ликвидироваться положение о вклинивании «кинематографических» сцен в общий ход некинематографически разрешаемого произведения…»{68}

Эйзенштейна на совещании обвинили в теоретичности и отрыве от жизни. Он же в своем заключительном слове приветствовал «наступающий классический период социалистического реализма» (попробовал бы он его не приветствовать!) и при этом горячо высказался за дальнейшее развитие киноязыка:

«…работу по изысканиям в области техники нашего искусства, работу над разрешением специальных проблем нашего мастерства и искусства мы все-таки еще немного недооцениваем.

…В связи с этим мне хочется сказать Сергею Васильеву……Когда ты говоришь мне о моем китайском халате с иероглифами, в котором я якобы сижу в своем кабинете, ты делаешь одну ошибку: на нем не иероглифы. И я не на статуэтки смотрю и абстрактно созерцаю, когда сижу в кабинете. Я работаю над проблемами, которые будут двинуты подрастающему молодняку кинематографии. И если я сижу и работаю в кабинете, то это для того, чтобы ты не терял времени в кабинетах, а мог бы и дальше делать столь замечательные картины, как твой «Чапаев»…

…Известен разговор «о башне из слоновой кости». И если уже говорить о слоновой кости, то позвольте мне поселиться не в башню, а считать, что я живу в одном из бивней, которыми нужно пробивать те темы, которые есть в кинематографии. И если я в последние годы, может быть, работал больше одним бивнем – теоретическим и академическим – над методикой, теорией и практикой воспитания режиссеров, то с этого момента я включаюсь на работу в два бивня – в производственный и теоретический…

…борьба наша за чистоту методов социалистического реализма будет идти на более высоком уровне, мы будем говорить более полным голосом,