Читать книгу - "Камрань, или Последний «Фокстрот» - Юрий Николаевич Крутских"

кто-то говорил: сидеть нам надо в кустах и не рыпаться. Так вот, пусть сидят и не рыпаются те, кого раком уже поставили и долбят в задний проход, мы же сами кого угодно загнуть можем… И член свой… ракетно-ядерный… по самые гланды… если кому не понятно будет.

— Максим Борисович, фу, какой вы бяка! — Верочка скорчила брезгливую гримаску и, поелозив у Боричыча на коленях, жеманно отвернулась. Но тут же, сменив гнев на милость, выпалила скороговоркой, боясь, очевидно, чтобы Борисыч опять не заткнул ей рот:

— Никогда у нас не будет так, как у них, потому что у нас нет свободы!

Это Верочкино открытие привело Борисыча в некоторое замешательство.

— Все нормальные люди давно уже уехали на Запад и хорошо там живут! И я тоже когда-нибудь уеду в Америку! — бойко резюмировала Верочка.

Замешательство Борисыча переросло в лёгкий шок, у него даже отпала челюсть.

Тут же послышались одобрительные голоса:

— Устами женщины глаголет истина…

— Представляете, там на пособие по безработице машину можно купить!

— Средняя зарплата такая, что нам и не снилось…

— Родина там, где кормят лучше…

То ли Борисычу надоело вести себя политкорректно, то ли опьянение наконец сделало своё дело, но последние высказывания вызвали у него несколько неадекватную реакцию.

— Да я ж вам, баранам, битый час пытаюсь объяснить, что против нас заговор! — взревел Борисыч, вскакивая со стула и роняя Верочку с колен. — Паханы-банкиры, манипулируя фондовыми рынками, экономическими санкциями, мировыми ценами на нефть, нас практически разорили (отсюда и дефицит всего!), а купив Нобелевской премией Горбачёва, надеются развалить страну окончательно. И полдела уже сделано! Да нахрена им с нами объединяться и тем более — воевать? У них и так всё неплохо получается! Мы сами, как овцы, идем к ним на заклание. Сдаём одну позицию за другой. А что ещё остается, когда внутри страны у них столько приспешников… Да вы и мать родную скоро продадите. Предатели! Иуды поганые!

Тягостное молчание, воцарившееся за столом на долгую минуту, никто не решился прервать. Если бы это произошло, конфликт из области идеологии запросто мог бы перерасти в банальный мордобой. Об этом свидетельствовала решительно нависшая над столом фигура Борисыча. Опершись кулаками, недобро поглядывая по сторонам, он ждал, когда кто-нибудь откроет рот. Глянув с надеждой на красномордого капле́я, переведя поочерёдно взгляд на Бельмондо, Борю и других, он разочаровано понял, что повода для мордобоя дождаться, увы, не суждено.

— Эх, нет Сталина на вас, Иосифа Виссарионовича! Да я бы вас сам… собственными руками… к стенке… — взревел Борисыч, похлопав себя по карману на ляжке, словно нащупывая там пистолет. — Офицеры… моряки… элита общества!!! Да вы же настоящая пятая колонна в своей стране! Родину за шмотки и колбасу продать готовы! Что она вам плохого сделала? Кормила, учила, в люди вывела! Неужели всё действительно было так плохо? Понимаю ещё, если бы вы были американцами и лезли бы на крест за свою страну. Но вы же русские, пусть даже хохлы… Что же вы чаем ссыте при одном лишь упоминании об этой жирной Америке?! И что вы тогда сидите тут, добро наше народное на говно переводите? Бегите на свой милый Запад! Таксистами и проститутками там завсегда устроитесь. На большее не рассчитывайте! Да вам, баранам, и это за счастье будет! Видики-хуидики, джинсы на жопу, драндулет какой со свалки прикупите. И всё — жизнь удалась! Мечты идиотов!!! Да я с вами не то что пить — срать на одном гектаре не сяду!

Покатился, подскакивая и громыхая, откинутый в сторону стул. Веером разлетелись по полу брошенные под ноги презервативы.

— А вы, Верочка, — дура! Вы Родину не любите! Не буду я вас е@ть!

Глава 29

Трудная дорога домой

Немая сцена затянулась на несколько долгих минут. Все пребывали в лёгком шоке от выходки штурмана. Не сказав ни слова, истекая потом и астматически тяжело дыша, поднялся из-за стола и нетвердой походкой проследовал на выход одесский дед. Смущённая Верочка, скромно потупив глазки, последовала его примеру.

Первым опомнился Жора Бельмондо. Выждав для верности ещё минут пять, он решительно подорвался и ринулся было штурмана догонять, чтобы набить ему морду. Красномордый капле́й и несколько мстителей из числа одесситов тут же изъявили желание присоединиться. Лишь предостережение доктора Ломова спасло смельчаков от увечий. После того, как Сёма популярно объяснил, какой толщины железный прут гнёт штурман голыми руками, желающих бежать и наказывать обидчика заметно поубавилось. Похорохорившись для порядка, Жора Бельмондо после второй стопки окончательно успокоился, красномордый капле́й успокоился после третьей, после чего они оба с новыми силами накинулись на Советский Союз и не оставили бы от него камня на камне, не встань на защиту Родины доктор Ломов.

Новая дискуссия обещала быть не менее жаркой, и доктору пришлось бы несладко, не присоединись к нему неожиданно наш замполит. Он в самый ответственный момент рассорился со своей фигуристой пассией (на идеологической почве, разумеется) и, оказавшись выставленным за порог, вернулся к столу несолоно, так сказать, хлебавши. Нет, нахлебаться он всё же успел и даже весьма, и вид потому имел самый жалкий. Но несмотря ни на что Родину в беде не оставил. Не имея возможности членораздельно говорить, он защищал её как мог: делал страшное лицо, мычал, пучил глаза, решительно грозил противникам пальцем и даже кулаком.

К тому времени мы с Васей были уже совершенно аполитичны, так как достаточно успешно выполнили намеченный план по приведению себя в известное состояние нестояния. Не тратя времени на пустые дискуссии, мы решили начать движение домой, вернее, решил я, так как Вася ничего решать не мог и вообще лежал под столом. Представляется, что там ему было совсем неплохо — когда я попытался его оттуда извлечь, то наткнулся на самое отчаянное сопротивление. Отбиваясь, Вася зарядил мне промеж глаз и попытался укусить. Когда я его всё же достал, отряхнул, поставил на ноги и надел на голову пилотку, возникла новая проблема — нас не хотели отпускать. Русское гостеприимство порой принимает весьма изощрённые формы. Пришлось пить традиционные «на дорожку», «стременную», «на посошок» и что-то ещё национально-фольклорное. Васе уже не лезло, но так как шила в зелёной канистре оставалось ещё довольно много, и чтобы добро не пропадало, ему просто заливали через край и затыкали рот бананом, чтобы не выливалось.

Как только мы вышли на палубу, я явственно ощутил качку. Сбивая углы, мы двинулись по направлению к выходу. Когда до трапа оставались считанные метры, откуда ни возьмись