Читать книгу - "22 июня 1941: тайны больше нет - Арсен Беникович Мартиросян"

высшего командного состава РККА, далее 3, 6, 7, 9 (дважды), 11 (дважды) июня, а в эти два дня, когда он дважды побывал в кабинете Сталина, согласовывались вопросы о начале выдвижения войск приграничных округов по планам прикрытия в целях подготовки к отражению грядущей агрессии, 18 и 21 июня, а в эти дни уже откровенно кипела работа по приведению войск в боевую готовность. Причем следует иметь в виду, что, всякий раз бывая в кабинете Сталина, Жуков заходил туда вместе с Тимошенко[201].

И еще один несуразный момент в рассказе якобы Жукова по Безыменскому. Как-то весьма странно выглядит утверждение Жукова, что-де Сталин открыл ящик своего стола и достал оттуда эти якобы письма. Документы такого рода держат в сейфе, а Сталин всю жизнь очень тщательно соблюдал режим секретности в работе с документами. Так что очень даже непонятно, каким это образом ему пришло в голову держать такие документы просто в ящике письменного стола…

Если якобы Жуков действительно именно так изложил Безыменскому и без того абсолютно не внушающую ни малейшего доверия якобы имевшую место эту историю, а тот, ничего не преувеличивая и не приукрашивая, опубликовал ее в аутентичном якобы рассказу маршала виде, то это как раз то, за что после войны Георгий Константинович Жуков был серьезно наказан — за необоснованное выпячивание и раздувание своей роли в тех или иных делах. Это обстоятельство и подвело и фальшивку, и Безыменского. Потому что нельзя было с помощью фальшивки так показывать эту реальную черту характера Жукова. При тщательном анализе этой якобы имевшей место истории сие сразу вскрывается и потому сразу же вызывает сильное подозрение.

Короче говоря, не зря вся эта якобы имевшая место история оказалась приведенной только на страницах книги, изданной лишь спустя десятилетие после смерти Симонова. Если, конечно, все то, что в книге Симонова приписано якобы Жукову, действительно было написано его, Симонова, собственной рукой, в чем, увы, приходится — и да простительна будет мне еще раз такая вольность — более чем глубоко сомневаться.

Потому что два варианта «в начале января 1941 г.» и «в начале 1941 года» свидетельствуют не в пользу того, что якобы Симонов это услышал якобы от самого Жукова. Да и вряд ли лично Симонов вообще причастен к этому. Ведь что получилось. Случайно или не случайно, что абсолютно неважно, но в обоих случаях изложено якобы содержание якобы имевшего место июньского письма Гитлера Сталину. А ведь это чистейшей воды нонсенс! По состоянию якобы на начало января или даже просто на начало 1941 года излагать то, что было якобы в июньском (или якобы в майском) письме Гитлера, для этого надо было иметь при себе как минимум одного Нострадамуса, ибо маршал таким даром предвидения не обладал. Все это показывает, что тот (или те), кто дирижировал (дирижировали) постановкой этой фальшивой пьесы, явно хотели привязать эту и без того откровенно неадекватную реалиям того времени и подлинному характеру Сталина как государственного деятеля якобы имевшую место историю к чему-то конкретному из истории внешней политики и дипломатии СССР того времени. А вот этот был очередной очень серьезный прокол фальсификаторов, суть которого покажем ниже. Автором же этого прокола явился Безыменский — ведь в его изложении вся эта история откровенно перенесена на июнь, причем якобы со слов Жукова.

Кстати говоря, в варианте Безыменского не менее очевидны все те же признаки фальшивки, принципиальная суть которых была изложена выше.

Опубликовал он это только в 1995 г., то есть спустя 30 лет после якобы имевшей место беседы с Жуковым на эту тему. Небезынтересно также отметить, что в то время какое-то умопомрачительное поветрие захлестнуло некоторых видных военных историков того периода — внезапно они начали с невероятной для человеческой памяти точностью вспоминать, что им приватно рассказывал Жуков тридцать лет назад. И не только Безыменский совершил этот «подвиг» памяти, но и упоминавшийся выше военный историк В.А. Анфилов незадолго до своей кончины также «умудрился» вспомнить точную дату одной из своих бесед с Жуковым в 1965 г. — через 34 года «вспомнил»!

А в это время СССР уже нет, в РФ царит варварская вакханалия либерастии, непрерывно сдабриваемой монструозного типа и масштаба антисталинской истерией. Пиши и публикуй, что хочешь, лишь бы только погрязней да поувесистей булыжник в адрес Сталина запустить, что многие и делали. А для пущей убедительности якобы рассказ об этой якобы истории Безыменский предварил утверждением, что вначале-то у них речь шла об обороне Москвы. Ну и как тут не поверить — ведь Жуков командовал Западным фронтом в конце 1941 г., и он действительно частенько говаривал на эту тему, и не только с Безыменским.

Этот нюанс, очевидно, должен был всех убедить, что и беседа была, и все, что было сказано в ее процессе, — все правда. И туда же приплетена Елена Моисеевна Ржевская (урожденная Каган), с которой Жуков якобы также поделился такой зловещей информацией. Да, покинувшая этот мир 2 апреля 2017 г. в возрасте 98 лет Е.М. Ржевская при жизни была весьма авторитетным человеком, уважаемым фронтовиком, награждена многими медалями и орденами СССР, как, впрочем, и премией имени А.Д. Сахарова, являлась как членом Союза писателей СССР, а затем и России, так и русского ПЕН-центра. Автор ряда книг. Она была отличным специалистом по Германии, превосходным знатоком и переводчиком с немецкого, прекрасно знавшим все обстоятельства поисков Гитлера в мае 1945 г., расследования его самоубийства и т. п.

При всем искреннем уважении к Елене Моисеевне и памяти о ней, ну никак не взять в толк, с какой стати маршал Жуков должен был рассказывать ей якобы историю об обмене посланиями между Гитлером и Сталиным? Кстати говоря, Елена Моисеевна прекрасно знала и личные архивы главарей Третьего рейха, особенно Геббельса, и даже издала отличное исследование — «Геббельс. Портрет на фоне дневника» (1994 г., переиздано в 2014 г.). Но даже там, в дневнике Геббельса, пет ни единого слова об этой якобы имевшей место истории с обменом посланиями (книгу Е.М. Ржевской специально еще раз внимательно проверял). Уж кто-кто, но колченогий Геббельс должен был бы знать о том, что в порядке дезинформации Гитлер направил письмо Сталину. Дезинформационные акции высшего уровня в Третьем рейхе Гитлер, как правило, согласовывал с ним, Геббельсом, как министром пропаганды — в его дневнике это четко прослеживается, особенно когда началась активная фаза финишного этапа подготовки к нападению на СССР. Но в его дневнике, подчеркиваю, об этом пет и речи. Как, впрочем, нет на эту тему и ни единого слова, выведенного рукой и