Читать книгу - "Выбор оружия. Повесть об Александре Вермишеве - Наталья Максимовна Давыдова"

добыть, «на образование». Сорвалось. А когда его партнеров расстреляли, Слепушонок решил, что Тихон за них будет мстить, потому и объявил, что комиссару не жить. Ребенок. Тихон только перекрестился, я ему жизнь спас.

- Похоже на правду.

Вызванный к Кандюрину Плахин указал, где прячется Тихон.

- Что ж, дело как будто продвигается, - сказал Кандюрин, уже собравшись посылать группу чекистов за Тихоном.

- Но ведь у нас пока что нет доказательств, - возразил Александр, - только догадки. И если Тихон упрется и станет все отрицать, мы не сможем ничего сделать. Спугнем остальных, у Силантьева он же был не один.

- С Кудрявцевым и Захаровым наверно и был.

- Так их же нет. Кандюрин выругался.

- Как быть? А может, он все-таки заговорит?- Хотя малый опытный, увидит, что у нас ничего нет, зачем ему себе вредить. Ты прав. А если кто-то из свидетелей его опознает, он свалит всю вину на расстрелянных.

- Хуже всего, - заметил Александр, - что даже если он частично будет уличен, то может не сказать, кто ему иди им сочинял письмо. Заявит, что о письме только слышал от своих сообщников, а сам в глаза его не видел.

- А ты твердо веришь, что письмо не могло быть нависало ни самим Тишкой, ни его дружками?

- Видишь, и доктор нашел в нем несуразности. Но, конечно, и это тоже лишь предположения.

Решили за Тишкой пока установить наблюдение.

- А что ты думаешь по поводу кооператоров? - задал вопрос Кандюрин. - В Москву я уже предварительно сообщил. А ты ведь по Петрокоммуне с ними вел дела.

- В кооперации, ты знаешь, до недавнего времени вообще было засилье меньшевиков и эсеров. Центросоюз был организацией очень сомнительной. Они и Учредительное собрание поддерживали, со своим списком входили. Сейчас, после мартовского декрета, началась перестройка. В кооперацию направлено около тысячи партийцев и рабочих, но это капля в море. Надо выяснить, не связаны ли наши господа Костин и Водохлебов со здешними эсерами и меньшевиками. Наверняка связаны. Они ведь в Ельце работают с прошлого года. Или прежде тоже работали?

Кандюрин напомнил:

- А инженер Костин бывал в салоне. Ох, салон, чтобы его черт побрал.

- Дрянь, конечно, - согласился Александр. - Но полагать, что за их играми скрывается что-то посерьезнее, у нас нет оснований.

- Ты сам доказывал, что Воронов-Вронский пытался вывести тебя на ложный след.

- Если Малов ложный след.

- После поездки в усадьбу ты, кажется, склоняешься...

- Ни к чему еще не склоняюсь. Вижу только, что мы, занимаясь силантьевским делом, попадаем сперва в область семейных драм, теперь - уголовщины. Ощущение, что нечто самое важное нам еще не известно.

А немного погодя к Вермишеву пожаловала компания во главе, со Щекиным-Кротовым. Марина, Макасей Холмский и Жан Антонио Рибо. Сегодня «Соха и молот» поместила маленькую заметку о Жане Антонио, он принес газету комиссару.

Местная жизнь. Итальянец в Ельце.

«Отзыв итальянца-туриета Жана Антонио Рибо, два года путешествующего по России и наблюдающего жизнь коммун и артелей. В особенности благоприятное впечатление на него произвело образцовое устройство Знаменской трудовой артели нашего уезда... Поля убраны, все засеяно. Огороды и поля в превосходном состоянии. Всюду приятно поражает умелая постановка дела и горячее рвение в каждом работнике. Устройство коммун и артелей в России оставило в нем прекрасное впечатление».

Они пришли с предложением устроить в городе праздник. Вечер, посвященный Гоголю например! В городе беспокойство, слухи о Мамонтове, Деникин вот-вот начнет наступление. Пересуды Бабьего рынка, что Советской власти конец. Народ волнуется, призывы к спокойствию, исходящие от органов власти, не помогают. Потому и нужно празднество, грандиозное гулянье. Тем более, что успение скоро, работы отменяются, и мы покажем народным массам и обывателю, что все в порядке, все на своих местах и новая жизнь продолжается, возврата к старому нет! Это может иметь колоссальное значение. А почему Гоголь? Гоголевские типы, гоголевская Россия - это крепостническая Русь, уходящая, ушедшая. Но и Деникин, и Мамонтов, и Антанта хотят вернуть ее, обратить мужика в рабство. Устроим суд над гоголевскими персонажами, над Маниловыми, Плюшкиными, Хлестаковыми, а заодно посмотрим, не остался ли кто-нибудь из крепостников в новой России. Как перекрасились? Действо разворачивается на Соборной площади, Успенский собор расписать по штукатурке в три цвета: черный, зеленый и красный, пурпурный. Так придумал Воронов-Вронский. Он уехал по делам в Воронеж, но по возвращении берется осуществить все в несколько дней с помощью красноармейцев.

- А елецкое шевро и елецкие кружева вам не потребуются? - спросил Шилов раздраженно.

И Александр вдруг почувствовал раздражение.

- А в чем само действо? - спросил он, хотя год назад в Питере видел подобное.

Да, так и есть. Щекин пояснил: крепостники - Коробочка и Ноздрев угнетают Селифана и Петрушку и еще сонмы елецких крестьян. Рабы восстают и изгоняют крепостников. Апофеоз торжества справедливости. Хор исполняет «Соха и молот - все люди братья». Однако крепостники во главе с Деникиным, Мамонтовым и Антантой возвращаются. Их вновь прогоняют. Начинается всенародное гулянье. Ярмарка. Ряженые. Горячий буфет. Пусть это будет веселый праздник. Балаганы. Лотерея. Гоголевские герои гуляют со всеми. Назначенные из толпы люди их ловят и устраивают здесь же, на месте, суды над ними с небольшими лекциями о творчестве Гоголя и сущности этих персонажей... и так далее и тому подобное. Народ веселится. Играет духовой оркестр, млад и стар пляшет, поет. Смех торжествует над смертью и будничной повседневностью.

Жан Антонио горячился: идея вечера Гоголя принадлежит ему, потому что Гоголь его любимый писатель и Долго жил в Италии. Марина твердила - о таком спектакле она мечтала всю жизнь. Макасей Холмский доказывал, что Елец - гоголевское заколдованное место, здесь с чертями играют в карты. В спектакле должен быть герой и его второе «я», двойник. Тема двойничества у Гоголя очень важна.

Александр обещал поговорить в укоме и спросил, что за дела у режиссера в Воронеже.

- Там хотят восстановить его пантомиму «Шах Надир», - пояснил Макасей. - Одалиски, восточный базар, восстание сипаев. Клубничка с агиткой.

- Понятно, - поморщился Вермишев.

- Пропади они пропадом! - воскликнул Кандюрин, услышав о «вечере Гоголя». - Объясни мне, почему люди не могут жить спокойно? Хуже всего, - поправился он, - что политическое оправдание в их предложении имеется. Значит, танцуем и поем.

- Теперь на пороховой бочке.

Когда Александр вечером вернулся на квартиру, у Салоповой была Елизавета. Она изменилась