Читать книгу - "Ледяной Скипетр - Алексей Велесов"

глазах не было ненависти, а только глубокая, почти невыносимая печаль. Ее лицо, смуглое и худое, было отмечено мелкими морщинками, которые редко появляются у людей такого возраста. Она остановилась в нескольких шагах и протянула руку, зажигая костер. Но пламя, которое возникло, было не обычным — оно горело синим светом, как ледяная вода, от которого исходил не жар, а холод.

— Меня зовут Айгуль, — сказала она, и голос ее был тише шелеста травы, но отчетливым, как звук колокола. — Я — сестра Хана. И я пришла не убить тебя. А предупредить.

Елена не могла ответить. Ледяная рука откликалась на присутствие Айгуль. Узоры на коже начали мерцать в такт с синим пламенем, и в этот момент она поняла: Айгуль не просто человек, она несет в себе ту же силу, что и она сама, но выраженную иначе. Синее пламя не было огнем, это был огонь, переплетенный с льдом, несущий в себе обе стороны конфликта.

— Ты чувствуешь? — спросила Айгуль, и ее глаза, полные слез, но не слабых, а сильных, смотрели прямо в душу Елены. — Ты чувствуешь, как земля сохнет? Это не просто жара. Это твое присутствие. Твой лед высасывает жизнь из нас. Он забирает воду, превращает реки в пустыни, превращает детей в тени. Выбери: или лед, или жизнь.

Елена попыталась заговорить, но слова застряли в горле. Она чувствовала, как ледяные узоры на ее руке начинают меняться, ставя ей вопрос, на который она не знала ответа. Это было не обвинение, а констатация факта — факт, который она не могла отрицать.

— Я не виновата, — наконец вырвалось из нее, но слова прозвучали пусто. Она подняла ледяную руку, и на ней появился знак вопроса, выжженный льдом.

Айгуль не отступила. Ее коса, перевитая красной нитью, колыхалась от незримого ветра, и в ее глазах Елена увидела не только горе, но и надежду.

— Это не вопрос вины, — прошептала Айгуль. — Это вопрос выбора. И твой выбор определит не только твою судьбу, но и судьбу всех, кто живет здесь. Но ты не одна. Я пришла не с враждой, а с предупреждением. Слушай.

Она подняла руку, и пейзаж вокруг изменился. Они стояли теперь перед маленькой деревней, которую Елена не могла определить как русскую или степную. Дома, построенные из глины и соломы, едва держались, стены трескались от жары, а крыши обуглились от постоянного солнечного света. Дети, бледные и худые, сидели на земле, их глаза были пустыми, а рты высохли от долгого отсутствия воды.

Старик, сидящий на земле под редким деревом, поднял голову и посмотрел на них. Его глаза, мутные от старости, все еще хранили огонь.

— Это Москва, — прохрипел он. — Она пьет наши реки. Сначала она отобрала у нас воду, теперь отбирает жизни. Нет дождей, нет рек, нет детей. Только песок и жажда.

Дети, сидевшие рядом, не плакали. Их слезы давно высохли. Один мальчик, похожий на того, что Елена видела в своей деревне, держал в руках куклу из высушенной травы. Он не играл с ней, а просто сжимал, будто пытаясь сохранить что-то живое в этом мертвом мире.

Айгуль подошла к нему и коснулась его руки. Елена увидела, как по лицу девушки побежали ледяные трещины, и на мгновение показалось, что Айгуль сама становится частью этой засухи.

— Мой брат… — она не договорила, но Елена поняла. Хан, о котором она слышала от Следопытов, был не просто вождем, он был человеком, который потерял все, что любил.

Из-за деревенской черты появился силуэт мужчины. Это был Хан, но Елена едва узнала его в этом состоянии. Его лицо, всегда строгое и решительное, было измождено, глаза горели жаром, который не имел ничего общего с огнем. Он держал в руке меч, но не поднимал его — его рука дрожала от слабости и горя.

— Я видел, как умирает моя мать, — прошептал он, не глядя на сестру. — Видел, как мои дети не могут пить. Видел, как реки, в которых я играл в детстве, превращаются в пустыню. И все это… из-за вас.

Елена почувствовала, как по ее спине пробежал холод. Она не знала, что ответить. Ее отец ушел, мать умерла, но это было личной трагедией. Здесь же страдало целое поколение. Хан опустил меч и упал на колени, его плечи вздрагивали от беззвучных слез.

— Если они не вернут воду, — прохрипел он, — я верну огонь. Огонь, который уничтожит все, но даст шанс вырастить заново.

Елена посмотрела на Айгуль. В ее глазах читалось не согласие, а глубокое отчаяние. Она не пришла сюда, чтобы убедить Елену в справедливости брата. Она пришла, чтобы показать, что выбор, который кажется простым, на самом деле убивает всех.

— Ты чувствуешь, как земля сохнет? — спросила Айгуль, и ее голос был едва слышен. — Это не просто жара. Это ваш лед высасывает нас. Он забирает влагу из земли, превращает жизнь в пепел. Выбери: или лед, или жизнь.

Елена попыталась ответить, но слова застряли в горле. Она чувствовала, что если скажет, что не виновата, это будет ложью. Лед, который она несла в себе, был частью того, что разрушало эту землю. Ее кровь, ее сила, ее наследие — все это было связано с тем, что происходило здесь.

— Я… я не виновата, — наконец вырвалось из нее, но слова прозвучали пусто. Она подняла ледяную руку, и на ней появился знак вопроса, выжженный льдом.

Айгуль подошла ближе, и Елена увидела, что в ее руке дымится ветка, обожженная синим пламенем. Ее глаза, полные слез, но не слабых, а сильных, смотрели прямо в душу Елены.

— Возьми, — сказала она, протягивая ветку. — Пусть это будет мост. Не между нами, а между тем, что есть, и тем, что может быть. Ты не можешь вернуть воду, но можешь найти путь, где лед и огонь не убивают, а рождают жизнь.

Елена взяла ветку, и в этот момент синее пламя коснулось ее ледяной руки. Она не почувствовала боли, но увидела вспышку — мир, где реки текут подо льдом, а огонь дает тепло, но не разрушает. Это был третий путь, который она искала, но не видела, потому что боялась признать, что обе стороны правы.

Сон начал таять, но не в привычном порядке. Степь не исчезала — она переплеталась с реальностью, и Елена чувствовала, как синее пламя в ее руке продолжает гореть, даже когда она открыла глаза.

Она лежала на земле, рядом с Данилой, который спал, положив руку на рукоять ножа. Костер почти погас, оставляя лишь красные угольки,